— Ну, как ты? — чуть присела у двери.
— Мам, я пока у Оли поживу…
— Как…
Аня шмыгнув носом, сразу отошла от машины, мимо крыльца пошла куда-то за дом. Там в саду, раздавался голос маленького Игорька.
— Мам, мне тут уколов посоветовали поделать, компрессы какие-то… Там Ирина Даниловна, в двух шагах…, она разбирается. Машины у всех, телефон… И сюда, чуть что приеду или с Антоном Алексеевичем или с Кириллом… Мам, там лес привезли уже, посчитать надо, посмотреть… Всё в двух шагах… Мам!..
Мать напрягла лицо, медленно разгибалась, держась за дверь. Улыбка затвердела будто, но она держала себя в руках.
— Что же…, - глотнула с трудом, — хорошо! — сказала сухо, пытаясь не показывать разочарования.
— Так… — поглядела она на Антона, затем на сына, — ладно…, - неловко и с трудом выговорила.
Антон сидел молча, изображая безразличие, ковырял чего-то, под панелью приборов.
— Ну! — передохнула она напряжение, — зайдём на минутку, Оля! — посмотрела на неё прямо.
— Да, — сразу откликнулась Ольга, и бросив быстрый взгляд на Вадима, тронулась с места.
Молча зашли в дом. Мать повернула на кухню и коротко махнув Ольге рукой: — «Присядь!» налила себе воды в кружку и выпила тут же. Затем развернувшись, теребила руки и нервно заходила по кухне.
— Так…, - говорила сама себе, — так…
— … Всё решили, не спросились… — ходила она по кухне, смотря себе под ноги.
Потом вдруг быстро села на табурет рядом, впилась холодным взором в Ольгу.
— Поди и спите вместе давно…
— Я люблю его!.. — с напряжением ответила Ольга.
— Как же! Любишь!? — вскочила снова и заходила по кухне.
— Правда… — еле сдерживалась Ольга.
— Конечно! Ведь тебе… — повысила голос Тамара Фёдоровна, иронично выгнув губы.
— Не надо так… — шмыгнула Ольга носом, глаза её наливались слезами, голос дрогнул. Она вдруг встала со стула, сжала себе пальцы.
Мать царапнула её взглядом, вздохнула глубоко и вдруг сама бессильно опустилась на табурет. Закрыла лицо ладонями. Замерла неподвижно.
Ольга смотрела не шелохнувшись, только губа затряслась мелко.
— Ладно… Чего теперь…, - не отрывая рук от лица, сдавленно заговорила Тамара. Сидела молча, не шевелясь.
У Ольги как оборвалось что… Присела быстро рядом, заговорила с жаром, захлёбываясь:
— Поверьте! Правда! Я вылечу! Я ухаживать буду! Я ждала! Нам денег дали! Мы дом!.. Я, правда, люблю его! Раньше, не так… Правда! — и сама вдруг, оборвавшись, закрыла глаза, задышала часто.
— Ладно, всё, всё… — оторвала ладони от лица Тамара, закатила покрасневшие белки к окну.
Тяжело поднялась, пошевелив Ольгу за плечо.
— Сядь…
За окном у распахнутой дверцы машины, стоял Антон и что-то живо рассказывал Вадиму. Тот сидел, вытянув ноги, рассеянно слушал, напряжённо улыбаясь и то и дело, бросал в окно тревожно взгляды. Ани, нигде не было видно.
Тамара Фёдоровна подошла к умывальнику, намочила руки и протёрла себе лицо. Взяла полотенце молча и промокнула слегка глаза. Подошла к Ольге бесшумно, протянула полотенце.
— Умойся иди…
Ольга взяла молча, шагнула к умывальнику.
— Соберу бельё… Придёшь вечером… унесёте с Аней… — устало сказала она.
Ольга промокнула лицо.
— Мы с подружкой приедем на машине…
— Смотри, Оля, — тяжело заходила по кухне Тамара Фёдоровна, — Вадим у меня однолюб, привяжется к чему, не переубедишь… Всегда такой…
Ольга чуть улыбнулась.
— Это хорошо…
Покачав головой и потрогав пальцами глаза, Тамара повернулась к Ольге и, уже потеплевшим голосом, сказала мягко:
— Ну, пойдём…
Дверь в крыльцо распахнулась, Вадим раскрыв глаза, напряжённо встал у дверцы машины.
Тамара вышла первой, оглянулась показательно, и, подождав Ольгу, шагнула не спеша к машине.
Ольга подойдя к Вадиму, улыбнулась робко и встала рядом, опершись руками на крышу.
— Ну! — потрепала его мать за шею, — поезжайте! — с улыбкой проговорила протянуто.
Ольга сразу обогнув машину, забралась внутрь. Антон тоже открыл дверь.
— Поезжайте… — снова заговорила она, — я тут Оле, наказала чего надо, завтра зайду, погляжу, что там у вас…
Замигала глазами, повернулась к дому.
— Аня! — крикнула громко, — сейчас позову Аньку, пусть проводит! — зашагала она к огороду.
Вадим устало сполз на сиденье. Затащил ногу, тихо прикрыл дверь и сразу обернулся к Ольге.
— Всё хорошо… — прошептала она и уткнулась лицом в грудь.
Антон сел со вздохом, хлопнул дверью и вытащил телефон. Набрал номер, замер, слушая.
— Люся? Встречай гостей, Люся! Кате скажи… А? Конечно жарить!.. Всё! Едем! — и выключил.
Быстро подошла Аня, быстро села на сиденье, успев охватить всех летучим взглядом. Села — замерла, как изваяние.
Антон запустил двигатель. Тамара Фёдоровна наклонилась к окну, стукнула легонько по крыше машины.
— Ну, поезжайте с Богом… — Передохнула торопливо, — завтра навещу!
— До свидания! — выглянул Антон с улыбкой.
— До свидания!.. — легко ответила она, и отступила на шаг от машины.
Антон включил передачу, и «девятка», круто завернув, покатилась по дороге в Холмы. Вадим, устало вздохнув, наклонился к Ольге, уткнувшись носом в её волосы. Стало качать на ямах. Ольга подняла голову и, не открывая глаз, закинула её назад на спинку сидения, что бы никто не заметил слёз.
Ехали не быстро. Километра три просёлка были сухими, но длинные ямы качали машину. «Девятка» мягко приседая и цепляя днищем траву, постоянно петляла меж овражков и кустарника. Кажется, прямиком можно было дойти быстрее.
Антон умело крутил руль, пропуская кочки между колёс, постоянно улыбался.
— Вадик!.. — Вдруг нарушил тишину его голос, — ты меня, конечно, извини, но я про твою историю иностранцам рассказал!
— Какую историю? — напрягся Вадим.
Антон вдруг хохотнул коротко. Аня повернула к нему голову.
— Понимаешь, Вадик, этот ёжик, со всем своим семейством и родственниками, теперь за тебя всю жизнь молится должен!
Анька тоненько хохотнула.
— Все уже знают!.. — улыбнулся смущённо Вадим, отвернувшись к окну.
— Вот я им и говорю! — опять продолжил Антон бодро, — вот, говорю, как у нас природу люди любят! Заметил камень парень, а камень побежал по дороге, а как живое давить?.. Не робот же… Крутанул руля в лево, только, вот, съехал неудачно маленько!.. Да это ничего, Вадик! До свадьбы заживёт! — хохотнул Антон, спускаясь в овражек.
Потом дал «газу», машина охотно вынырнула наверх. Вдали показались Холмы.
Ольга подняла голову, провела пальцами по сухим глазам, расправляя ссохшиеся ресницы. Вздохнула.
