Катя долго молчала, не в силах произнести не слова.
Только смотрела на звезды и слушала, как бьется сердце. В горле пересохло. Она только молча мотала головой.
— Невероятно. Невероятно все это. Мистика какая-то.
Что это а, Кирилл? Как судьба играет…. Кто я, а?
— Ты — Екатерина.
— Какая?
— Кать, ты сама скоро все поймешь…. Только ты не волнуйся так, ладно? Мне хочется видеть тебя радостной и красивой.
— Но ведь все сходится, сходится, ты же видишь! Ты не можешь не замечать!
— Вижу, конечно. Катюш, я тебе потом все объясню…. Понимаешь, просто человек всем может управлять. Всем, понимаешь!
— И станет все прекрасно! — Ты так сказала?
— Я…? Да, так
— Ну вот! — и Кирилл поцеловал ее в щеку.
— Ты меня успокаиваешь…. Все стянулось в один узел. Непонятно….
— Ты боишься чего-то? Тебе неприятно?
— Нет…, не так, нет! Но…, просто удивительно все, как так может быть?
— Кать, может и не надо разбираться в этом?
— Почему?
— Мысли, они из чувств исходят. Вопросами ты можешь чувства заглушить, тогда ответов и не жди. А чувства могут быть ярче и убедительнее любых ответов.
— Как это, чувства убедительней?
— Катюш, я люблю тебя, и мне все равно, почему это происходит!..
Невидимая улыбка расцвела на ее лице. Катя подняла голову, пытаясь в темноте увидеть лицо Кирилла и только шепнула горячо:
— Я тоже!
Непринужденно вздохнув, она стала глазами блуждать по небу. Стало легко.
— Конечно, чувства ярче и убедительней! Не хотела бы я целый вечер выслушивать от тебя доклад, почему, на основании чего, и каким образом ты меня любишь! — засмеялась она, поднимаясь с колен Кирилла.
Встала, и, потянув руки вверх:
— Смотри, Кирюш, новый день зеленеет! — Показывая на восток, улыбнулась Катя.
В кабинете хлопнула дверь. Мужчина в светлой рубашке и галстуке, стоя у открытого окна и вытирая потное лицо, повернул на стук голову.
— А, Кирилл! Заходи…, - мужчина отошел от окна и спрятал платок в карман.
— Ну и жара! Дышать не чем, — продолжал он, садясь на стул, — дождя надо, все сохнет…. Ну присядь, хоть…. Маму ищешь? Не заходила сегодня…. Может на ферме бегает, вот по жаре! Говорил ведь, переезжай в Покровское, квартиру подберем. Всё близко. Ну нет и всё!
— Сергей Борисыч, — уловив паузу, быстро вставил Кирилл, — у меня вопрос один….
— Что, повестка пришла? Вроде рано ещё.
— Нет, призвать только осенью должны, я хочу получить участок земли….
— Земли?
— Да. Официально, законно…, там. Ну, как положено.
— Что фермерством заняться решил? — заинтересованно подался он вперёд.
— Не совсем так, ну что-то вроде…
— Та…к! — протянул довольно Сергей Борисыч. — Все равно хорошо! Значит остаться решил. Здесь! — хлопнул он по столу ладонью.
— Да. Здесь.
— Так! — встал с места Сергей Борисович. — Ну, молодец!
— А то бегут всё куда-то, кто в город, кто ещё дальше, и что? Думают, кто-нибудь, для них всё там приготовил. Вот приезжай и радуйся жизни! — Стал ходить по кабинету Сергей Борисович. Торгуют «ихним» товаром, копят «ихние» деньги и на них покупают «ихнюю» же еду! А свою землю бросили…, запустили, забыли совсем…. Пустует земля — обидно… — смотрел он в открытое окно…, не понимаю…
— Это не надолго, — отозвался Кирилл.
— Ты думаешь?.. Ну, дай-то Бог! — повернулся Сергей Борисович и подошёл к столу.
— Ладно…. На! Пиши заявление.… Знаешь как?
— Знаю…
— Ну, молодец! — закурив у окна, довольно ответил Сергей Борисович.
Отстранившись ненадолго от дневных забот и воспользовавшись приятной паузой, ему захотелось поговорить. Для семьи Санниковых, он был человек не чужой. Как глава местной администрации, он часто захаживал к ним в дом. Узнавал, как дела. Жалел одинокую женщину и помогал чем мог. Привозил пиленых дров. Провел телефон, как единственному ветврачу. Видел, как, не по годам серьёзный и чуткий, подрастает её сын.
— Что, и дом строить будешь? — широко улыбался Сергей Борисович, стряхивая пепел.
— Буду, — не отрываясь от бумаги, ответил Кирилл.
— Лесом помогу, у вас и льготы есть, знаешь?
— Да, слышал что-то…
— Вот! А место где?.. Да! Ты место укажи в заявлении…
— У нас, в Холмах, где бывшая барская усадьба, — дописывая, ответил Кирилл.
— Бывал. Знаю. Хорошее место выбрал!
— Это не я — вырвалось у Кирилла.
— Не ты? А кто?
— Ну, как вам сказать…
— Да уж скажи как-нибудь! — любопытствовал довольный Сергей Борисович, дымя сигаретой.
Кирилл был всегда откровенен, особенно с Сергеем Борисовичем, и уже пожалел, что сорвалось с языка, но скрывать уже было поздно, и он коротко ответил.
… - Девушка одна.
— Вон оно что! — Слез с подоконника Сергей Борисович,
— а что за девушка? Местная?
— Внучка, тёти Вари Гончаровой… — неохотно ответил Кирилл, — только, Сергей Борисович, я бы не хотел, ну, в общем, преждевременно ещё… — неловко продолжил он.
— Ладно, ладно… Неразглашение гарантирую…. Давай бумагу. Так. Только вот что. Кирилл! — Сейчас некогда мне это всё… Сенокос там, то, сё… Ты отметь участок и давай, — хозяйничай! Заявление я подписываю, бумаги потом оформлю, ты придешь, — я позвоню, — подпишешь. Договорились?
— Хорошо, — согласился Кирилл.
— Ну, давай! — подал руку Сергей Борисович, улыбаясь, — честное слово, порадовал меня! Вот будет другим пример!
— Да, Кирилл! — остановил у двери уходящего юноша, голос Сергея Борисовича. — Передай матери, пожалуйста, как увидишь, скажи, заходила Рая Крупина, просила, зайти к ним, как время будет…, знаешь её?
Кирилл кивнул.
— Собака у них там, ощенилась породистая, Рая просила, посмотреть что-то, не забудешь?
— Хорошо постараюсь!
— Вот, вот, не забудь!.. — уже уткнувшись в бумаги на столе, проговорил Сергей Борисович, сходу погружаясь в повседневные дела.
Кирилл быстро вышел из здания. Остановился. Улыбаясь, посмотрел на солнце, и, выдохнув коротко, зашагал вдоль дороги.
* * *
