хохотнув.
— Это мы с мамой приехали!
— Да?… Не понимаю ничего…, что у вас тут, … происходит!
— …У нас тут, жизнь бьёт, …фонтаном! — обрадовано говорил Дмитрий, — не то, что у вас, там, в этом…, как его…, Зальцбурге!..
— …А вон и бабушка! — сказала Наталья.
— Где!! — встрепенулась Людмила.
— Да вон, в огороде, …огурцы моет! — показал рукой Дмитрий с довольной улыбкой.
— Бабушка! — радостно воскликнула Людмила.
Это был голос из детства. Звонкий, весёлый, наивный…
Баба Варя приподняла голову, и замерла от неожиданности.
Людмила засияв улыбкой, обвела всех взглядом. Потом, бросила сумочку на скамейку и быстрым шагом, проваливаясь каблуками в землю, заспешила в сад!
— Бабушка! — обняла её сразу внучка.
Бабушка ничего не ответила. Её тёплые слёзы заполнили морщинки лица.
Стоя у крыльца, все молча смотрели в сад. Наталья снова вытащила платок. Смахнула рукой слезинку Катя, прислонившись к плечу Кирилла.
— Бабушка…, - прошептала уже Люся, уткнувшись в её плечо.
— Всё! — громко заявил Дмитрий, выходя из за стола, — завтра предлагаю в ночёвку! Отдохнём, рыбки половим, посидим у костра!..
— Кирилл, ты как?
— Я не против, — сразу согласился он.
— Ну, …Катю я не спрашиваю…, - сходу пошутил отец.
— А Люда с мамой?
— Я, с удовольствием, — с трудом улыбнулась Людмила, — но мне бы сейчас поспать… — подняла она устала глаза на бабушку.
— Сейчас!.. — засуетилась бабушка — Как же! Обязательно отдохнуть надо! На Катину кровать ляжешь пока… — исчезла она в комнате.
— А я к Кириллу пойду ночевать! — быстро отозвалась Катя, — тётя Ира звала уже, там у неё в комнате — ещё кровать есть.
— Диван… — поправил Кирилл.
— Ну, всё равно! А Люся на моей пусть…
— Проспишься! На усадьбу сходим… — упёрлась сестре, пальцем в нос Катя.
— Хорошо! — улыбнулась Люся, тяжело поднимая веки.
Люся с наслаждением повалилась в постель… Из открытого окна свежий ветерок принёс запах каких- то трав, или цветов. Сухо стрекотали кузнечики.
— Хорошо здесь, тихо — с трудом улыбнулась она бабушке.
Она закрыла глаза. В голове понеслись картины дня. Мелькающий асфальт, площади Вены, аэропорт, трясучий автобус, люди, люди, люди. Потом подъезд дома, Катя, бегущая на встречу. Антон. Да, Антон в своём новом галстуке. Опять люди. Снег на Альпах. Запах… Какой-то приятный запах. Сон путал мысли.
— … Вот встанешь, Катя тебе расскажет. Это ещё что! — говорила бабушка.
Но Люся уже ничего не слышала. Она крепко спала с затаённой улыбкой на устах. Ветер хлопнул рамой. Задул занавеску. Солнце зашло за тучу. Ничто не мешало спать.
— Надо же — уже уснула! — наклонила голову бабушка.
Развернулась осторожно, и вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. Она спала до вечера. Никто не решился разбудить на ужин. Все осторожно передвигались по дому. Лишь мама посидела с пол часа рядом, непрерывно разглядывая спящую дочь.
«… Под ним струя светлей лазури,
Над ним — луч солнца золотой,
А он, мятежный, ищет бури,
Как будто в буре есть покой… — всплыли сами собой, в голове у Натальи, известные строки.
Перед закатом, Людмила с Катей, медленно шагали по тропинке, ведущей к усадьбе. Чистый, свежий воздух, напитанный ароматом трав обволакивал тело. Дышалось легко, без усилий. Людмила слушая Катю, с наслаждением втягивала ноздрями этот прозрачный, летучий нектар.
Сегодня за ужином, Людмила узнала много нового. Удивлялась откровенно, по детски. Но слушала молча, не перебивая. Видимо, заграница научила вниманию и осторожности. Почти не улыбалась, но удивление не сходило с лица.
— Кать, ты совсем не пользуешься косметикой? Раньше, по-моему ты подкрашивалась?…
— Совсем… — усмехнулась Катя.
— Почему? Не нравится Кириллу? — без улыбки допытывалась сестра.
— Да нет! — засмеялась Катя. Он меня в косметике, только два раза видел. В первый же день, я смыла всё нечаянно. В пруду. Потом ещё раз накрасилась, вечером. Потом я уехала.
Когда приехала, поняла, что останусь здесь… Больше не стала красится…
— Почему? — опять откровенно удивилась Люся.
Катя повернулась к ней, улыбнулась посмотрев в лицо.
— Почему…, повторила сама себе, с улыбкой сощурила глаза, глядя куда-то в даль, к горизонту.
— Зашла к бабушке…, - продолжила Катя, немного помолчав, — зелень кругом, ягоды свежие висят, надавишь — сок капельками… роса кругом, чистая как кристаллики…, бабочки кружат разноцветные. Я села у смородины и смотрю на всё. Аромат кругом, живое всё, жучки какие-то, божьи коровки ползают.
А у цветов лепестки, тоненькие-тоненькие! Прозрачные, нежные такие… А запах тонкий, еле уловишь.
Я посидела, посидела. … Потом встала и домой пошла. Смыла с себя всё… Потому, что чужой себя почувствовала там. Как цветок искусственный.
А на искусственный цветок, бабочки не садятся. Только мухи липнут…
Катя замолчала. Людмила слушала, удивлённо вращая глазами.
— Хм… — ухмыльнулась она, качнув головой.
Там, в искусственном мире, — опять заговорила Катя, уже без улыбки, — искусственное лицо, нормально выглядит. Здесь — нелепо… смешно.
— Ну, Катька! Повернулась к ней Людмила, — ты здесь философию не изучаешь вечерами?
— А что её изучать — вот она, — повела Катя рукой, когда они подошли к усадьбе.
— Слышишь, птицы поют как? Вон! Закат, видишь какой сегодня? — спрашивала Катя улыбаясь.
— Ну, вижу, слышу… — не поняла Люда.
— Вот и вся философия, — засмеялась Катя.
Потом, после паузы, сказала спокойнее.
— Люсь, здесь всё чувствами понимаешь… Поживи немножко здесь, отдохни. Сама увидишь.
— Да…, мне надо отдохнуть… — согласилась Люся.
Катя остановилась.
— Вот и пришли. …Вот она! Усадьба наша!
Людмила остановилась, оценивающе обводя взглядом местность.
— …А где именно, Кать?
— Так вот, всё это, — провела рукой Катя, — между липами, теми и теми, …да ещё там, на склоне столько же…
Людмила обвела взглядом пространство, подняла голову к верхушкам лип, затем снова на Катю, внимательно…
— Кать, ты не шутишь? Правда, …всё ваше? Знаешь, за границей, столько земли…, могут себе позволить только очень состоятельные люди…
— Это мне Кирилл подарил…, и вот домик ещё! Сказал — с мансардой будет!
— А кто строит?
— Так он и строит… Вечерами. …Правда теперь дядька Василий помогает. Из деревни он.
