по-детски наивно тараторила она.
Кирилл удивленно смотрел на девушку, подняв брови и слегка наклонив голову.
— Ты как сказала?
— Что? — как-то испуганно удивилась она, широко раскрыв серые глаза.
Он осторожно взял её ладони и легонько зажал в своих.
— Меня так только мама называет…, и тётя Варя, — тихо произнёс, не отводя глаз. Катя захлопала ресницами и повернула голову в сторону, медленно освобождая руки.
— Это зайчиха, — улыбаясь, сказал Кирилл, — у неё и зайчата есть. Я видел. Там нора на склоне недалеко.
Катя удивительно раскрыла рот, глаза светились восторгом.
— Правда? Зайчата? Настоящие?
Кирилл отошёл на шаг в сторону, закрыл лицо руками, потом повалился в траву и разразился смехом. Давно он так не смеялся: открыто, и по-хорошему.
Катя сначала испуганно наклонилась над ним, потом встала на колени и со смехом стала теребить его.
— Ну, ты чего? Ну, чего, а?
— …Настоящие! — сквозь слезы выдавил Кирилл, и с новым раскатом смеха, перевернулся на живот.
— Ах, так! — смеялась она, — тебе смешно да, смешно? Тогда я, тебя ещё и придавлю! — и встала коленями ему на спину.
Солнце, казалось, тоже улыбалось сверху, застыв над поляной, из бесконечной выси посылая им своё тепло. Им было хорошо вдвоём. Хорошо и радостно.
Успокоившись немного, Кирилл сел на траву и, вздрагивая ещё, всем телом, утирал слёзы. Катя, стоя на коленях, тянула его за руку.
— Ну, Кирилл, пойдём, зайчат, посмотрим, а? Пойдём?
— Кать, ну что ты, как посмотрим, они маленькие ещё и зайчиха испугается, ну нельзя же так, они живут здесь, это дом их, поляна эта, лесок, нельзя же так вмешиваться, понимаешь!
— Угу!
Катя слабо наморщила лобик и жалостливо:
— А я так хотела потрогать! Они маленькие, тёпленькие, пушистенькие, хорошенькие такие, — прислонив голову к его плечу, тоненько пищала она.
— Да, да, да…! — лукаво вертя головой, подыгрывал он.
— Что да, да? — перевернулась опять на колени Катя. — А ну-ка! Говори, давай! Что да, да? — и хитро сощурилась.
— Утром ты была не така-а-я! — так же хитро протянул он.
— Ах, так! — надавила она ладонями на грудь.
— Всё, всё, всё! — быстро вскочил Кирилл, подавая ей руку.
— А ты ничего не забыл? Земляникой меня угостить хотел — кто? — кокетливо закачала головой девушка.
— Не забыл. Теперь нам в обратную сторону, но чуть повыше, вон туда, — показал он рукой.
— В обратную…, - поникши, повторила она, и улыбка стала пропадать с лица. Кирилл сразу заметил перемену, тихо подошёл и взял её за руку.
— Кать, ну ты чего?
Она молча опустила голову. Прошло несколько молчаливых секунд. Потом она тяжело, как-то, вздохнула и виновато подняла глаза.
— Пошли?
— Пошли, — робко произнес он, ничего не понимая.
— Что-то случилось, Кать? — тревожно спросил Кирилл.
— Пока ничего.
— Не понимаю…
— Я сама ничего не понимаю. Почему я должна ехать?
— Куда ехать, Катя?
— В Зальцбург, — безразлично произнесла она, надув губы.
— Ты хочешь уехать к своей сестре?
— Год назад она приезжала к нам. Сказала, что может устроить меня там. Только нужно учить язык. Там Альпы, горнолыжные курорты, красота, туристы и всё такое. Работать можно в турфирме переводчицей. Мама с папой были в восторге. Ещё бы: Европа. Деньги. Альпы! Что называется, посмотреть мир.
— Да?.. Вот так дела… — сдавленно произнёс Кирилл, — а ты?
— Тогда я тоже была в восторге.
Они шли медленно, смотря себе под ноги. После длинной паузы Кирилл спросил:
— А сейчас?
— А сейчас…? А сейчас я не уверена…
— В чём не уверена?
Катя остановилась и, отойдя чуть в сторону, прислонилась к стволу небольшой берёзки.
— Ни в чём…
Она смотрела на него не мигая, как-то просящее и печально. Нет, он не мог смотреть на её печальное лицо, ещё одной печали, он не выдержал бы.
— Катюш? Ну, что ты… Всё можно решить. Может ведь кто-нибудь тебе помочь, разобраться, правильно?
Катя, помолчав немного, спокойно сказала:
— Может, конечно…
— Ну вот, — обрадовано произнёс Кирилл.
— А почему ты не спросил — кто?
— Кто?
— Ты…, - тут же вырвалось у неё…
Кирилл открыто и просто стал всматриваться в её дрожащие глаза. Руки у девушки подрагивали, наматывая на палец какую-то травинку. От его взгляда стало тепло и уютно. Стало немножко легче. Она глубоко вздохнула с лёгкой виноватой улыбкой, ласково посмотрела на него.
— Катя! — твёрдо сказал парень.
— Только ты не говори ничего пока, ладно? — быстро перебила его девушка, закрывая ему ладонью рот.
Кирилл нежно взял её ладонь, и слегка сжав, спокойно и твёрдо повторил:
— Катя! Для себя я уже всё решил.
— А если я…?
— Всё равно…
— Даже так?
— Да, — твёрдо произнёс Кирилл.
— Ты решительный! — уже веселей, произнесла девушка и, отойдя от берёзки, тихо зашагала дальше.
Кирилл так и остался, неподвижно стоять на месте. Вдруг Катя обернулась. Печаль уже кажется, покинула её. Высоко подняв брови и слегка покачивая головой, Катя как-то игриво произнесла:
— А я, могу подумать? — и улыбка опять засветилась на её лице.
— Ты можешь всё, — многозначительно произнёс он.
— Ты так думаешь?
— Да!
Ещё немного поднявшись по косогору, они подошли к краю соснового бора. Солнце уже клонилось к горизонту, заканчивая свой дневной круг. Катя с легкой грустной улыбкой петляла вокруг тропинки, забегая в траву, сажая на руку жучков, срывая цветочки, и молча показывала всё это Кириллу, только вставляя междометия, типа “А?”, “ Ух ты, какой!”, “М…м…!”.
