Людмила сидела рядом, в траве. Следила за разговором с улыбкой. Кирилл подошёл тяжело. Опустился на траву сразу…
— Я попью только… — улыбался устало.
— Дядя Василий! — подсела к нему Катя, — в воскресение у нас выходной!
— Опять! — замер он на секунду.
— Дядя Василий! У нас с Кириллом праздник! Все родственники приедут, знакомые… И Вы приходите! Обязательно! Не отказывайтесь! А то я обижусь сильно… — улыбалась Катя.
— Праздник? А что такое?
— Сюрприз! Вот в воскресение и узнаете!
— Хм! — усмехнулся Василий, потянувшись за хлебом.
— Вы говорили, облепиха есть у вас?
— Есть.
— Принесёте кустик? Все с саженцами придут…
— Принесу…, хоть не один! — согласился он бодро.
— Вот и хорошо! Договорились! Не забудьте!
Василий медленно жевал, соображая… Смотрел на Кирилла, который улыбаясь и слушая Катю, пил не спеша из кружки.
— Праздник! Ха! — потёр он ладони, — ну ладно… пойдёмте!
Шёл грузно, переваливаясь с ноги на ногу, осматривая уложенный наспех красный кирпич.
— А батька у тебя, видно, мужик пробивной! Сразу достал! И привёз!… — повернулся в пол оборота к Кате.
Кончился трудный день. Проводив Люсю, Кирилл с Катей не спеша шагали к домику Кирилла. Спустились сумерки.
— Кать, перебирайся ко мне… У вас Люся теперь… Да и как я маму оставлю…
Катя вздохнула, улыбаясь смотрела вдаль.
— Давай, скажем ей сейчас всё? А? — тихо говорил Кирилл, не сводя с неё глаз.
Она улыбалась мечтательно, завела на него глаза.
— А как же праздник?
Кирилл пожал плечами, устало передвигая ноги.
— Сам скажешь? — обворожительно улыбнулась Катя.
— Конечно сам!
— А как? — распирал Катю восторг.
— М…м, — потёр Кирилл висок, — скажу, мама, познакомься пожалуйста, моя жена Катя!
Катин смех растревожил вечернюю тишину.
— Ну, Кать, как получится, так и скажу… — улыбался он.
— Ладно, скажи!… — вздрагивала она то смеха.
В доме было тихо. Сквозь открытое окно, Ирина издалека услышала Катин смех. Подошла к окну. Присела на стул.
По приезду из монастыря, она ничего не рассказывала. Хотела, что б улеглись мысли, появилась ясность в голове, а в душе, успокоение.
На вопрос Кирилла, о том, как съездила, ответила как можно спокойнее, что попозже расскажет.
Когда Кирилл объявил, что она с Катей готовят праздник, её снова всколыхнула тревога. Но уже радостная. Приятное возбуждение рождало догадки. Она не стала расспрашивать подробности. Не любила расспрашивать. Ей было довольно и этого. А сегодня ей захотелось рассказать о своём.
Дверь скрипнула. Без шума Кирилл с Катей вошли в дом. Оба весёлые, слегка возбуждённые. Замялись у двери, переглядываясь. Ирина так и сидела на стуле, обдумывая, как рассказать о поездке, искала подходящий момент.
Кирилл встал позади Кати, взяв её за плечи. Лицо её светилось радостью, глаза возбуждённо сверкали.
— Мама, — начал Кирилл осторожно, — хочу тебя познакомить со своей женой, её зовут Катя…
Ирина улыбнулась растерянно, взялась за спинку стула одной рукой. Тонкие морщинки легли на лбу между приподнятыми бровями. Слегка приоткрыв рот, она медленно поднималась со стула.
— Что? — шепнули её губы, — ты сказал…, как?
Растерянная улыбка сделала выражения её лица просто детским.
— Мам, мы хотели сюрприз… В воскресенье рассказать всем… Но… И свидетельство, у Кати забыли…
Ирина соображая с трудом, подошла медленно к ним. Сильно забилось сердце.
Катя часто хлопала ресницами, не сводя с неё глаз. Смущенная улыбка двигала её губы. Ничего так и не сказав, подойдя в плотную, Ирина протянула руки и обняла обоих, прислонив к ним голову. Всхлипнула шумно. Счастливые слёзы потекли по её лицу.
— Как же вы… Что же!.. — всхлипывая, повторяла она.
Взяла Катю за руку, гладила пальцами. Потом встрепенулась как-то, отошла на шаг, Взяла вторую ладонь Кати, потянула к себе.
— Что же! И без колец… — улыбалась, шмыгая носом.
— Кольца мама, как цепи… — сказал волнуясь сын, а душу на цепи не держат… — договорил он, не совсем соображая, что получилось.
— Да? — улыбнулась Ирина, всхлипывая. Слегка помотала головой.
— Совсем ты у меня…, взрослый стал… — вытирала она глаза.
— Что же мы? — спохватилась она — сядьте!… Я хоть…, чайник поставлю! — шагнула она в сторону.
— А!.. — вырвалось у Кати, — она облизнула губы, и взглянув, на повернувшуюся Ирину, добавила сдавленно как-то, — Кирилл не ужинал ещё…, сегодня…
Ирина вернулась, подошла к Кате близко.
— Ничего! Называй как-нибудь! — и поцеловала её в щёку.
— Я!… — вырвалось у Кати, — я хочу, но… не могу ещё…
— Ничего доченька! — улыбнулась Ирина, — пойдём-ка со мной! — и взяла её за локоть, увлекла за собой на кухню.
Кирилл подошёл к столу, устало опустился на стул. Задумался. А как он будет называть Катину маму? «Мама? Разве может быть две мамы? Если бы в роду одном? Все мамы… А тут… Как же Катя скажет? Только фальшивить нельзя… Нельзя фальшивить!»
Наверное он долго думал. Не слышал, как тихо разговаривала Катя с мамой. Улетел куда-то, в мыслях своих. Новые ощущения, новая жизнь. Всё детство и школа, всё было похоже, это было продолжение чего- то одного. Теперь постоянно рождалось что-то совершенно новое. Обдумать даже было некогда. Только чувства успевали везде.
— Кирилл! — окликнула мама, ставя на стол тарелки, — устал сегодня?
— Немного… — покачал он головой, — с трудом выходя из оцепенения.
— Мы с Катей, приготовили на скору руку… — улыбалась мама. Катя принесла ещё пару тарелок.
— Эй, ты где? — заглянула в глаза.
Кирилл вдохнул шумно, поглядел с удовольствием на Катю с мамой.
— Да вот, я — улыбался он, раздвигая плечи.
— А у меня ликёр есть, хотите? — растроганно предложила мама.
Кирилл посмотрел на Катю. Она слегка повела плечом.
— Можно, немножко! — засмеялся он.
Ирина тотчас направилась на кухню. Кирилл подсел рядом, пододвинув стул. Обнял Катю, посмотрев в глаза, кивнул вопросительно подняв брови.
— А я знаю как… — хитро улыбнулась она.
Вернувшись, Ирина налила ликёр в рюмочки, вынула из кармана небольшой медный крестик, положила на стол аккуратно. Катя с Кириллом, молча смотрели на неё.
