ибо есть уже хотелось страшенно, а пока я мылся, гад Батон сожрал последние Глафирины пирожки, что лежали у меня на дне сумки в качестве НЗ.
– Там же десять штук было, морда ты усатая, – попытался пристыдить я кота, однако тот лишь сделал удивленные глаза и нахально заявил, что там было всего два, а остальные, видимо, я сам съел, причем не заметил когда.
Я запустил в Батона тапкой, но тот ловко увернулся и показал мне язык, тут же словив вторую в свою нахальную физиономию.
В результате пришлось тащиться в магазин, прихватив с собой кота, который наотрез отказался оставаться дома, заявив, что боится Пантелея, так как лицо у домового слишком подозрительное. После этих слов откуда-то со стороны батареи донеслось вежливое покашливание, и Батон тут же сделал вид, что рассматривает стоявшие в серванте фужеры. Пришлось ему сделать легкое внушение промеж ушей, после чего он пообещал быть паинькой и вообще лапочкой.
Время было еще раннее, и во дворе никого не было, если не считать, конечно, парочки любителей собак, что прогуливали своих питомцев. Последние весело носились по двору, оглашая его беспечным лаем и изредка орошая различные предметы дворовой застройки своей живительной влагой, видимо заботясь об их дальнейшем росте. Вчерашний хозяин бультерьера со своим питомцем также присутствовал, правда, заметив меня, почему-то демонстративно отвернулся. А вот его собачка на Батона среагировала, мигом устремившись в нашу сторону.
Мой котейка что-то пробурчал себе под нос и так плотоядно улыбнулся приближающейся собачке, что та неожиданно резко тормознула, видимо вспомнив о каком-то срочном деле, после чего резво рванула в противоположном направлении. Батон только ехидно ухмыльнулся и, гордо воздев хвост трубой, неспешно направился по дорожке под удивленными взглядами дворовых собаководов. Я только вздохнул. Мужик, гуляющий с котом, – это еще ладно, однако когда оный прогуливается с котярой вот такенного размера, ну, тут любопытных взглядов не избежать. Впрочем, в наше время и не такое встретишь, кого только у нас не заводят, так что народ привычный, и, думаю, особых проблем с этим не будет.
Магазин встретил нас ломящимися от изобилия продуктов прилавками и недружелюбным охранником, который, бросив хмурый взгляд на вошедшего вслед за мной Батона, заявил, что с животными нельзя. В принципе, я оставил кота на улице, но тот настырно следовал за мной.
– Батон, ждать, – скомандовал я, погрозив коту кулаком.
Тот тяжело вздохнул и, приняв позу сфинкса, уставился на охранника немигающим взглядом.
Я взял корзинку и направился за покупками. Брать я много не собирался, однако по мелочи набралось столько, что пришлось возвращаться за тележкой, и лишь подойдя к кассе, я вспомнил, что денег-то у меня нет. Блин, я протянул кассирше выданную мне в академии пластиковую карточку, надеясь, что магазинный терминал ее примет.
– Странная карточка, – сказала девушка, вертя в руках темно-синий прямоугольник с голографическим изображением золотистого дракончика. – Это какой банк?
– Зарубежный, – улыбнулся я. – Был за границей, там завел.
Кассирша с сомнением посмотрела на карточку и, сунув ее в терминал, протянула мне портативную клавиатуру. К нашему обоюдному удивлению, терминал послушно пискнул, и касса отбила чек на нужную сумму.
– Надо же, принял, – удивилась девушка, возвращая мне карту. – Спасибо за покупку.
Я облегченно вздохнул и покатил тележку к выходу.
Батон развлекался, входя и выходя из магазина, заставляя тем самым то открываться, то закрываться работающую на фотоэлементах дверь. Пару раз он попробовал проделать это быстрым прыжком и, к счастью, а также безраздельной радости этого бестолкового создания, дверь всякий раз успевала отъехать в сторону, пропуская его летящую тушку.
Охранник с несколько ошалелым видом наблюдал за данным процессом, изредка что-то говоря в свою рацию. Заметив меня, Батон радостно мявкнул и тут же взвился в воздух в особо сложном прыжке и, приземлившись у моих ног на задние лапы, театрально поклонился остолбеневшему охраннику.
– Он… это, а как? – выдавил из себя парень, смотря то на меня, то на кота совершенно обезумевшим взглядом.
– Так цирковой, – пожал я плечами, стараясь выглядеть совершенно невозмутимым. – Из цирка его вытурили, а привычки остались.
– Ааа, – протянул охранник, облегченно вздыхая. – Понятно, а то я смотрю и удивляюсь, но если из цирка… А почему выгнали-то?
– Почему? – я усмехнулся. – Жрал много, из-за него даже тиграм недокладывали. Сперва усыпить хотели, однако я пожалел… блин…
Я дернул ногой и укоризненно посмотрел на Батона, который как ни в чем не бывало рассматривал свои когти.
– Дырки в джинсах сам зашивать будешь, – буркнул я потихоньку, достав из тележки лежащие там пакеты и связывая их ручками друг с другом. – А пока будешь у меня котом-насильником.
– …?
– Тьфу ты, носильщиком в смысле, – быстро исправился я, водружая на спину Батона связанные пакеты.
Кот присел на лапах и, бросив на меня сердитый взгляд, направился к выходу из магазина.
– А пусть жратву отрабатывает, – прокомментировал я свои действия охраннику, направляясь вслед за котом.
– Ты что, обиделся? – поинтересовался я у Батона, едва мы вышли из магазина.
Тот покосился на меня, но промолчал, лишь нервно дернув ушами.
– Ну и ладно, – буркнул я. – Хотя сам посуди, куда я все пакеты дену? И так в каждой руке по три штуки, так что потерпи. Зато я тебе батон французский взял, литр сметаны, а также пару горбуш, так что вечером пожарим.
Кот тут же повеселел и, вздыбив хвост, бодро зашагал по дорожке к дому, при этом даже вежливо мявкнул сидевшим у подъезда старушкам, которые с неподдельным удивлением смотрели на моего спутника.
– Кот специальный, тренированный, заморский, – пояснил я бабулькам, не дожидаясь вопросов с их стороны, и быстренько шмыгнул в подъезд.
Перед текущим ремонтом мы с Батоном перекусили на скорую руку, причем на подмогу нам неожиданно явился Пантелей, который заявил, что банально соскучился по «людскому духу» и хорошей компании. Я, в принципе, был не против, а вот Батон был явно чем-то недоволен и, пододвинув к себе пачку со сметаной, бросал на Пантелея хмурые взгляды. Впрочем, узнав, что тот собрался просто почаевничать, несколько подобрел и даже поделился с ним куском батона.
– Неправильно вы тут у себя в городе живете, – рассуждал Пантелей, потягивая чай
Я согласно кивнул. Действительно, еще раньше замечал, что на той же даче, где у меня есть маленький деревянный домик, что ютится на окраине законных шести соток, как раз между зарослями малины и грядками с помидорами, точнее, домик был, но в связи с таким количеством прошедшего времени… впрочем, не будем о грустном. Так вот там, несмотря на все неудобства дачно-загородной жизни, я гораздо лучше себя чувствую; высыпаюсь, по утрам ощущаю себя не разбито-расплющенным существом непонятного вида, а вполне нормальным человеком – практически личностью.
– А еще еда тут у вас ненастоящая…
– Это в смысле? – не понял я.
