– Так точно, господин полковник, – вперед выступил наш котейка, все это время стоявший позади Сергея. – Извиняюсь, что вмешиваюсь, но хочу представиться – Батон.
– Кхе, – только и сказал Игорь Михайлович и вопросительно посмотрел на невозмутимого Крайнова, затем на девушку и в конце концов на меня.
Я в ответ лишь улыбнулся и развел руками.
– Говорящий кот, значит, мда…
– Так точно, кот! – отчеканил Батон, пожирая полковника преданным взглядом. – Нахожусь здесь вместе с классным руководителем восьмого «Е» класса…
– Уже девятого, – автоматически поправил я.
– Ма… – кот на мгновение запнулся. – Девятого класса «Е» магической академии Штабурга.
– О как! – усмехнулся полковник и повернулся ко мне: – Значит, как я понимаю, вы и есть тот самый руководитель?
– Да, товарищ полковник. Ярослав Краснов к вашим услугам.
– Чудны твои дела, господи, – вздохнул хозяин кабинета, встал и подошел к массивному сейфу в углу кабинета.
Открыв натужно скрипнувшую дверцу, которая, судя по ее толщине, явно первоначально предназначалась для ядерного бомбоубежища, он вытащил оттуда графин, заполненный коричневой жидкостью, и пару граненых стаканов.
– Да вы садитесь, – полковник кивнул на стулья. – Подчиненным, женщинам и… – он покосился на стоявшего навытяжку Батона, – и котам не предлагаю, а вот вам, товарищ преподаватель, пожалуй, налью. Коньячок настоящий, французский…
Я благодарственно кивнул, благоразумно промолчав о том, что алкоголь для меня все равно что газировка, только горькая. Мы звякнули стаканами.
– Эх, ядреный коньяк, – бросил Игорь Михайлович и поманил Батона пальцем: – Иди-ка сюда, киса.
Кот строевым шагом подошел к полковнику и замер перед ним, выгнув грудь колесом.
– Хорош… – Степанов потрепал кота промеж ушей. – Помнится, у нас похожий был в консульстве, когда я еще работал в одной европейской стране, так он всех кошек американского посольства перепробовал, оно у нас как раз через улицу было. Жена посла даже жаловаться приходила, мол, ваш котяра мою породистую персидку обрюхатил. Эх, хорошие времена были… – Глаза полковника на миг стали мечтательными, и, глядя на их выражение, я почему-то подумал, что жена посла приходила не только затем, чтобы на котика пожаловаться. – Слышь, Батон, а может, ты к нам пойдешь, мы тебя на довольствие поставим и даже пистолет дадим именной, но только маленький?
Кот растерянно посмотрел на полковника, затем оглянулся на меня: мол, что молчишь-то? Я только ухмыльнулся. Батон и сам прекрасно понимал, что это невозможно, однако желание заполучить именное оружие просто-таки огромными буквами горело в его глазах.
– Ладно, шучу, шучу, – рассмеялся Игорь Михайлович и вдруг резко стал серьезным, а его серые глаза блеснули стальным властным оттенком.
У меня от такой смены настроения даже холодок по спине побежал и, взбудоражив моих мурашек, скрылся где-то в районе седалищного нерва. Сразу же вспомнилось, кто на самом деле этот забавный дядька, похожий на легендарного командарма, и тут же отчетливо повеяло тайными институтами, а также добрыми ребятами в однотонных костюмах. К тому же в таких институтах наверняка полно ученых типа нашего Гоймерыча, что при выборе между женщинами и любимыми колбочками с ретортами выбирают последнее… не, спасибо, не хочу!! Сидевший рядом со мной Сергей нервно заерзал на стуле, бросая взгляды в мою сторону и прекрасно понимая, что от решения начальника зависит не только его карьера. Я же быстро перебирал в уме возможные пути отступления и примерные последствия нашего побега. Картина получалась не очень хорошая.
– Ладно, – неожиданно сказал полковник, откидываясь в кресле и нажимая на телефоне кнопку внутренней связи. – Марьяшенька, сделай нам три кофе и… там, в холодильнике, вроде сливки были.
– Хорошо, Игорь Михайлович.
– Вот и отлично, а теперь, гости необычные, давайте рассказывайте, что у вас за проблема.
Я облегченно вздохнул.
– Ярослав, там в дверь звонят. – Я покосился на стоящего в двери ванной Батона, который с самым независимым видом уминал за обе щеки бутерброд с двумя типами колбасы, сыром и кусочками консервированной сайры сверху. Оставалось только удивляться двум вещам: как он не лопнет, ибо за утро это уже был третий подобный бутерброд, а также каким макаром ему удается удержать все это продуктовое наслоение на куске хлеба.
– Наверное, Серега, – вздохнул я, вытер остатки бритвенного крема и напялил майку.
Вообще, поход к полковнику стоил мне кучи нервных клеток и пяти чашек пантелеевского чая, что были выпиты мной по возвращении. Судя по тому, что Серега от меня не слишком отставал в поглощении сего напитка, нервничал он ничуть не меньше, хотя виду особо не подавал.
И все же обещание полковника помочь давало нам хоть какую-то надежду, иначе, чую, придется мне Ирен каждый месяц посылать букет цветов, чтобы, значит, молоко ароматнее было.
– Привет, – сказал Сергей, зашел в квартиру и пожал мне руку. – Как настроение?
– Да вроде ничего. Ты с новостями?
– Угу, – кивнул тот. – Пойдем в комнату.
– Лучше на кухню, – буркнул я. – А то Ирен спит еще.
– Спит? Так уже почти двенадцать. – Крайнов удивленно вскинул брови.
Я в ответ только пожал плечами. Действительно, не рассказывать же Сереге, что она до полуночи смотрела телик, донимая меня различными вопросами: что, как, почему и как работает продаваемая вот этой теткой суперфиговина, с помощью которой можно стать очень стройной, причем без особого усилия. Я посмотрел на демонстрируемый на экране тренажер, явно изготовленный из деталей оставшихся на складах старых велосипедов «Урал» и списанных байдарок
– Ладно, тогда обсудим пока с тобой. – Мы прошли на кухню, где уже суетился Пантелей, заваривая чайничек и расставляя на столе кружки.
Сергей уселся на табуретку и, бросив взгляд на домового, завистливо вздохнул:
– Хорошо тебе, тут вон Пантелей, в комнате красавица неземная спит…
– А ты не завидуй, – буркнул я.
– Просто жениться вам надо, – поддакнул Пантелей, наливая гостю в кружку ароматно пахнущей заварки. – Будет в хате любава, будет и порядок в хозяйстве, да и тоска с сердца уйдет.
– А он у тебя еще и философ, – усмехнулся Сергей.
– Нет, – мотнул головой домовой. – Я не имею отношения к сим заморским мудрецам, хотя некие их труды, признаюсь, и почитывал. Однако настоящая жизнь – это лучшая книга. А ну, брысь, нечисть лохматая, и так уже с самого ранья жрешь, запасов никаких не хватит, – последнее уже относилось к Батону, который, несмотря на три супербутерброда, все это время крутился возле холодильника и, заметив, что мы отвлеклись, быстро открыл дверцу, почти полностью исчезнув в его нутре.
А надо сказать, что в связи с тем, что Батон буквально выкашивал продукты в закромах нашей квартиры, причем не брезговал даже редиской и морковкой, я принял решение ограничить его доступ к оным. Котейка, конечно, принялся возмущаться; дескать, ест мало, все это наговоры и вообще похудел он тут, ажно смотреть страшно, ребра так и выпирают. Мы с Ирен переглянулись, затем уставились на кота, который, возмущаясь, размахивал колбаской сырокопченой, изредка ее надкусывая, дабы перевести дух. Не знаю, как насчет ребер, но морда кота явственно ширилась день ото дня, причем с угрожающей быстротой.
