— Посиди пока, — сказал я и направился назад, к гномам, которые стояли с настороженным видом возле туши убитого чудовища.
Кстати, тварюгу эдакую вообще стоит рассмотреть, я таких ещё не видел. Вон какой топор валяется на полу, — значит, ещё и разумное оно было. Подошёл вплотную, чуть не задыхаясь от отвратной вони, присел на корточки. Самая натуральная обезьяна. Только очень большая, под тонну весом, наверное. Низкий лоб, маленькие глазки, огромная пасть, толстый череп, шерсть как войлок, как перепутанный конский волос даже — броня настоящая. И плотоядная, по всему видать, — зубы, когтищи… и насекомые!
Я прыжком отскочил назад, увидев великое множество вшей. Спутанная шерсть обезьяны шевелилась как живая от сонмов насекомых, под ней ползающих. Сейчас труп станет остывать, и вся эта армия начнёт экспансию на окружающих теплокровных, вознамерившись найти себе новое пристанище поуютней и потеплее. Так что нечего слишком приближаться. И всё же…
— Балин, как ты это назвал? — спросил я у меняющего диск в пулемёте гнома.
— «Ночным гостем» я его назвал. Не слыхал про таких? — спросил он.
— Нет, — покачал я головой. — А должен был?
Пулемёт был заряжен, а пулемётчик настороженно огладывался по сторонам. Кстати, держал его Балин уже с некоторой нежностью — видно, своим посчитал, вместо незаметно покинутого карабина. Ну и правильно, даже этой обезьяне от его стрельбы досталось: вон кровь сквозь шерсть до сих пор с груди на пол стекает.
— Ну, если ты охотник, то знать бы не помешало, — наставительно сказал гном. — Хотя в этих краях они не водятся, они на самом севере, под Медвежьими горами, обитают. Там, где клан Байри Молота живёт. Очень мерзкие, понимаешь, твари.
— Что так?
— Живут в пещерах, туман наводят, а сблизи ещё и морок. А силы как у тролля. Часовых воруют и едят, на рудокопов нападают — беда с ними, в общем.
— Разумные? — уточнил я.
А то мало ли. Может, дрессировкой научили топором махать…
— Мало того что разумные, — влез в разговор Орри, — так ещё и хитрые, каких поискать. Лет двадцать назад клан Байри за помощью обратился: житья от них не было. Несколько тысяч нашего народа туда съехалось, облаву устроили, взрывали проходы, истребили… почти. Последние вроде как ушли.
— Ага, — кивнул я. — И один, значит, аж досюда дошёл. Ну-ну. Кстати, Балин, замок надо бы вскрыть.
— Надо — так вскроем, — кивнул гном. — Кровососку отпускаете?
— Её самую.
— Гляди, пожалеем, — вздохнул он в бороду.
— А что делать? — не менее горестно вздохнул я. — Обещано было.
— Раз обещано, выполнять надо, — кивнул гном косматой башкой и, закинув пулемёт за плечо, направился к камере, по пути вытаскивая из висящей на боку кожаной сумки какие-то побрякивающие инструменты. А я ногой пошевелил половинки дробовика, по которому тварь рубанула своим топором. И перехватил виноватый взгляд Лари. Ну да чёрт с ним, хорошо, что не по ней угодило. А вот что она успела забрать у Орри двуствольный «огрызок» — ей большой плюс. Тактическая грамотность это называется. Так что помимо моей «вампирки» ещё один дробовик на острие удара у нас есть.
Через минуту тяжёлая, скрипучая дверь распахнулась. Вампирша было сделала шаг вперёд, но наткнулась на предостерегающий жест Маши и послушно отступила назад. Уже поняла, что с нами шутить не надо. Молодец, вовремя сообразила.
Затем у Маши на правой ладони словно маленькое светящееся облачко появилось, совсем крошечное, с недозрелое яблоко. Она слегка подкинула его в воздух — и издевательски небрежным щелчком отправила его в вампиршу. Та среагировать не успела, облачко превратилось в призрачную золотистую стрелку, метнулось к ней со скоростью молнии и ударило в грудь.
— Что это? — испуганно спросила она, прижавшись к стене.
— Если приблизишься к нам на пятьдесят шагов, я это почувствую, — сказала Маша. — И испепелю. И ты почувствуешь — так что держись подальше. Освободить тебя освободили, иди следом, но приближаться не смей. Ясно?
— Ясно… — протянула вампирша с оттенком разочарования.
Вздохнуть бы ещё надо было для выразительности, да вампиры не дышат. Мёртвые они — нежить, одним словом.
Неожиданно вампирша ойкнула и схватилась за грудь. Испуганно посмотрела на колдунью.
— Ты что сделала со мной?
— Больно? — усмехнулась Маша. — Это потому, что мы близко. Сиди пока, мы отойдём в сторонку.
Она жестом предложила нам отойти от камеры, оставив кровососку наедине с новыми страхами. Так мы и сделали, направившись к широкой двустворчатой двери в дальней от нас стороне зала, сопровождаемые равнодушными взглядами доброго десятка вампиров, сидящих в своих клетках. Пусть сидят, не до них нам.
А вот через эти грязноватые железные створки и проходит наше продолжение маршрута. Опять построились в боевой порядок, держа ворота под прицелом.
— Всем внимание! — заговорил я. — По поводу этих самых слуг, что очень тяжёлые. Убить их никак не получится, способ лишь один — стрелять прямо в пасть. Или башку снести, но они как глина сырая — даже топор завязнет.
— Это как так? — удивился Орри.
— А так. Продукт колдовства, Пантелей их из вампиров делает, — пояснила Маша. — Но то, что держит их живыми, у них во рту. Другого способа справиться нет. В меру сил буду прикрывать вас, если наткнёмся, постараюсь хотя бы не подпускать близко. А дальше уж вы сами.
— А глаза? — спросила Лари, поглаживая цевье «огрызка».
— Глаза должны быть уязвимы, — ответила колдунья. — Но не уверена, что смотрят они именно глазами.
— Ясно, — кивнула демонесса, не выглядя слишком уж озабоченной.
Я выкинул из ружья патроны с «колотухами», а вместо них забил в стволы два с картечью. Обычной, без хитростей: всё равно ни огонь, ни серебро на таких тварей действовать не должны. Только бить по-тупому картечью, на разрушение. За спиной у меня послышалось металлическое бряканье — Балин изготовил к стрельбе «фауст», которым против Ночного гостя так и не воспользовались, что и к лучшему — тесновато, а осколков от этих гранат много.
— Ну раз ясно, то пошли, — сказал я. — Орри, глянь, замок заперт или как? Балин, давай дверь на прицел. Но без команды не стреляй.
Про команду я добавил, вспомнив о том, что здесь в любом месте может Настя оказаться. А гномы не очень в курсе всех дел, могут пальнуть в кого угодно. А теперь надо поаккуратней, да и кто знает, кого мы вообще встретим?
Замок лязгнул, Орри удовлетворённо пробурчал что-то, убирая инструменты и снимая с плеча пулемёт. Имеешь гнома в команде — имеешь взломщика. Безразлично какого гнома, уточню. У нас что Орри, что Балин — любой замок для них как орех щёлкнуть, разве что за исключением особо сложных, гномами же изготовленных.
Все разбежались за колонны, которых, к счастью, было много и которые являли собой хорошее укрытие. В том числе и от гигантских обезьян, как мы совсем недавно убедились.
— Приготовились! — скомандовал я, беря на прицел двери. — Открывай!
Орри вцепился в ручку и потянул протяжно завывшую створку на себя. За нею была пустота. Ну в смысле насчёт охраны. Недлинная лестница вверх с выщербленными ступенями, а там ещё одна дверь, близнец этой. Опять всё заново начинать. Радует лишь то, что эту дверь тоже снизу на прицел можно взять — очень не хочется скапливаться в узком проходе всем сразу.
— Орри, только замок открой — и сразу беги вниз! — крикнула Маша, по ходу что-то колдуя. — Сам дверь не открывай!
Гном лишь кивнул, подбежал к двери и, присев возле неё, взялся возиться с замком. Маша же, пробормотав: «Какая уж теперь скрытность», — выпустила с ладони светлячок поискового заклятия. Он покрутился над нами, запоминая, а затем вспорхнул вверх по лестнице, прошёл сквозь дверь и исчез из виду. Маша прикрыла глаза, к чему-то прислушиваясь.
Гном закончил с замком, сбежал вниз и занял позицию за одной из колонн, подняв перед собой пулемёт как винтовку. Маша открыла глаза, словно проснулась, кивнула каким-то своим мыслям, после чего сказала:
— За дверью какой-то зал, и в нём кто-то есть. Охрана, наверное. Я открою створки, а вы готовьтесь.
— Понял, — кивнул я. — Лари, гранаты! Балин, приготовься! Можно открывать.
Луч Силы обдал меня холодом, а тяжёлые двери над лестницей вдруг распахнулись с такой силой, словно через них невидимый тур-ящер пробежал. Створки с грохотом врезались в каменные стены, но не отскочили назад, а будто прилипли к ним — лишь каменная крошка посыпалась водопадом. Вот это да!
Прямо за дверью оказались две фигуры в клобуках, с откинутыми капюшонами и с тяжёлыми боевыми топорами в руках. За ними стояли ещё две, уступом. За ними — ещё. Видать, наша деятельность в «вампирской тюрьме» без внимания не осталась, и нас ждали. А вот самопроизвольное открытие ворот оказалось неким сюрпризом, судя по тому, что противник выстроился на верхней ступеньке наподобие мишеней в ярмарочном тире.
— Балин, огонь! — крикнул я.
Тот команды ждал, и в ту же секунду пространство между нами и строем фигур с топорами прочертила дымная дуга. Я успел заметить, что граната из «фауста» угодила прямо в грудь стоящему в центре и рванула. Вспышка, дым, грохот, взвизгнули осколки. Я выглянул из укрытия и наткнулся взглядом на оторванную голову, медленно скатывающуюся по ступенькам. Одного разорвало на куски, стоящему рядом оторвало руку с топором и, кажется, сломало шею, судя по тому, как скособочило ему голову. Остальные же стояли почти недвижимо. А затем, словно подчиняясь невидимому приказу, разом шагнули вниз по лестнице.
— Господа заключённые вампиры, вы можете полюбоваться на тех, кого из вас скоро должны сделать! — громко крикнул я обитателям камер, после чего добавил: — Лари, гранатами огонь!
И сам метнул толкушку ГОУ в коридор. А следом за ней полетела вторая. Два взрыва наложились друг на друга, пахнуло гарью и серой, один из спускавшихся вампирских големов свалился на бок, но так и не выронив топора — ему оторвало ступню. Но это было всё, чего мы добились, остальные, хоть и сильно, до висящих лохмотьев, посечённые осколками, продолжали двигаться вперёд.
Затем по вампирам стегнули две пулемётные очереди. Никого не убили, но заставили покачнуться. Причём старались стрелять по головам: как минимум двоим рвануло лица. Но сверху начал спускаться второй ряд големов, ещё шестеро. Это уже серьёзно. Скорее, даже плохо.
Ждать некогда, пока они все выйдут из коридора и начнут гоняться за нами по залу. Тогда нам кранты, выпускать нельзя. И я просто бросился навстречу нежити, вскинув ружьё. Равнодушные глаза противников остановились на мне, один начал поднимать топор, но я притормозил в нескольких шагах и дважды выстрелил, целясь прямо в клыкастые рты двоих из них.
Это сработало. Добрая пригоршня картечи одного повалила назад, топор вылетел со звоном из руки, а второму голову разорвало, так, что её верхняя часть, как сбитая набок шапка, повисла сбоку. Покачнувшись, он тоже упал, но уже вперёд. А затем я едва успел увернуться от метательного топорика — кажется, даже не успел, а просто Маша его отклонила.
Двумя огромными прыжками я заскочил за колонну, услышав, как второй топорик с громким звоном ударил по камню. Затем дуплетом пальнула Лари, и я, выглянув, увидел ещё одно тело, рухнувшее на пол. Ай да Васька-некромант, научил, как неуязвимых с виду тварей бить! А первый ряд-то мы уже выбили!
— В пасть им целиться, в пасть! — заорал я так, что эхо заметалось по залу.
И услышал меня кто-то ещё. Потому что до этого момента медленный строй големов, пытавшийся давить своей неуязвимостью, резко, явно по команде, сменил тактику, бросившись
