люди сливают все, до чего могут дотянуться. И ни за что не станут делиться – скорее предложат оставаться жить с ними.
– Мы могли бы поменять топливо на оружие, например,– сказал я.– Мы специально везем с собой несколько винтовок и пистолетов на обмен.
– В Техасе не стоит даже пытаться,– как-то грустно усмехнулся он.– Здесь много оружия, никакая винтовка не стоит такой прорвы топлива. Вам никто не поменяет. Даже здесь, в Порт-Артуре, где нефти с бензином целый океан. Максимум вам сменяют автомат на пару канистр, не больше. Даже если бы Атлантика была заасфальтирована, вам все равно не хватило бы этого, чтобы доехать на машине.
– Хватило бы,– мечтательно и грустно вздохнула Дрика.
– Только она не заасфальтирована,– ответил бородатый.
Как ни странно, он меня даже не расстроил. Что-то подобное я уже предполагал раньше. Пока ехал сюда, было время поразмышлять, и многие вещи в процессе этого самого размышления уже начинали выглядеть по-другому. И когда я в первый раз сам себя спросил о том, поменял бы я несколько тонн топлива для того же траулера, о котором говорили Дрика и Сэм, на несколько автоматов, то ответ пришел сразу: нет. Потому что я вообще не видел невооруженных людей в этих краях. Тут и так было полно оружия, и еще военных складов хватало. А горючее становится «вечной ценностью», потребность в нем не исчезнет никогда.
А вот Сэм, похоже, озадачился. Когда он говорил о Флориде, то подразумевал наверняка заправленные под крышку траулеры, а вовсе не стоящие с пустыми танками. Такая мысль ему в голову не пришла. Да и мне пришла не сразу, если честно, и гнал я ее от себя очень упорно, да вот не гналась она никак.
Дальше разговор пошел ни о чем. Точнее – ни о чем жизненно важном. Бородатый рассказал, что в начале Катастрофы множество военных кинули на охрану собственности нефтяных компаний. Сначала просто потому, что они в Техасе всем заправляют и могут себе такое позволить, а затем стало ясно, что важнее объектов и нет. О компаниях, которые больше себя никак не проявляли, забыли очень быстро, а место оказалось востребованным даже среди беженцев из других городков. Поэтому население Порт-Артура, тоже успевшего пострадать от эпидемии зомби, почти восстановилось в численности в настоящее время, вобрав в себя уцелевших из Бимона, Бридж-Сити и еще десятков мест.
Попыток отбить нефтяные запасы здесь не было, преимущество обороняющихся в силах было заметно сразу, никто не рисковал, хотя рассказы о немалых по численности кочующих и оседлых бандах уже досюда доходили. И рассказы были подчас такими, что даже сомнения вызывали.
– Ты про «зетас» слышал? – спросил у Сэма так и не представившийся бородач.
– Сообщество убийц с той стороны границы? – переспросил Сэм.
– Те самые,– подтвердил собеседник.– Они устраивают большие набеги на приграничные области… нет, не так, они уже хозяйничают в приграничных, а с набегами заходят намного дальше. И похоже, что там не только бандиты.
– А кто еще? – спросил я.
– Мексиканских военных видели с ними точно. С броней, в основном легкой, минометами, в общем, все очень серьезно.
Кто бы этому удивлялся? Мексиканцы вообще никогда не считали Техас американским. Отнятый во время войны, он оставался для них исконной и стопроцентно собственной территорией. Равно как и Калифорния, и многие другие земли. Мексика развалилась, как и все другие страны, но мысль о том, что теперь можно совершенно заслуженно и справедливо грабить северного соседа, недавно еще столь грозного, наверняка должна была посетить многие горячие головы с той стороны. И посетила, судя по рассказам.
– И чего они добиваются?
– Похоже, тоже претендуют на запасы нефти. Те, которые ближе к границе. Еще взорвали несколько дамб, выпустив всю воду, которая раньше отводилась на орошение, на свою сторону.
Тоже момент интересный, о нем не мешало бы задуматься «хозяевам воды» из Юмы. Вся вода из полноводной Колорадо разбирается на американской территории настолько, что до Мексики доходит лишь жалкий ручеек. Американские фермеры заливают свои поля на два метра в год, если все посчитать в совокупности, снимая невиданные урожаи на прежде засушливых землях. А вот мексиканцы такой возможности лишены: географически не они первые у водоразборной колонки, им уже по остаточному принципу достается. И есть вероятность, что они могут заявиться с грузовиком динамита к самой дамбе – там от границы совсем недалеко, и сорока миль нет, насколько я помню. И ведь слова не скажешь, во всем этом есть какая-то примитивная и самая настоящая справедливость. А ведь в тех краях армии толком и не было, подразделение армии мексиканской, которую недавно еще никто всерьез не воспринимал, становится великой силой.
Потом разговор как-то увял, мы стояли у перил моста, глазея на воду, болота. Сокса совсем растащило на жаре, и он забился под грузовик, где валялся на боку, вывалив язык.
Разглядел я и мост соседний, «не проездной», почти полностью заставленный трейлерами, военными машинами, и даже минометы там виднелись. А что, самая высокая точка окрестностей, под этим мостом огромные танкеры проходят без проблем. Прошли вон до причалов – и больше никуда не идут, приехали типа.
– А откуда столько одинаковых трейлеров? – спросил я у вновь появившегося на улице бородача.
– С мобилизационных складов,– ответил тот.– На случай всяких бедствий их хранятся сотни. Этим уже лет по двадцать. Если хотите, можете здесь переночевать – выделим вам парочку под ночлег, никаких проблем. В них довольно уютно, вам понравится.
– Посмотрим,– пожал я плечами.– Нам для начала надо определиться, что делать дальше.
Прошло еще сколько-то времени, и на дороге показался быстро приближающийся маленький джип – тот самый «матт», на котором уехал рыжий офицер. И когда машина приблизилась, мы увидели его самого, да еще в компании солдата и какого-то гражданского, которые сразу побежали к одному из трейлеров, едва машина остановилась. А офицер скорым шагом направился к нам, замершим словно в ожидании приговора.
– Есть судно, контейнеровоз, которое скоро уйдет в Роттердам,– сказал он, едва успев к нам приблизится.– Может быть, завтра, а может, и послезавтра. У них был какой-то полезный груз, который они поменяли на полную заправку. Контейнеровоз «Алисия», ходит под панамским флагом.
– Откуда он уходит? – буквально подскочил я на месте.
– Есть проблема. Это в Хьюстоне,– ответил офицер.– Город забит бродячими мертвецами.
– Какой причал? – спросил Сэм и добавил: – Я работал в порту Хьюстона, знаю там все.
– Номера не знаю – те причалы, что на Барбурз Кат бульваре. Там люди. Ну и на всех нефтебазах тоже люди, еще с самого начала.
Я с надеждой посмотрел на Сэма, и тот ответил:
– Все не так страшно. В этом месте сплошные склады контейнеров, на многие мили, черт ногу сломит, и железная дорога, но, чтобы туда попасть, необязательно лезть в сам город. Можно проскочить по окраинам и индустриальным зонам, если там нет никаких заторов.
– Далеко отсюда?
– Чуть больше ста миль, если по прямой. Нам придется делать крюк, так что миль шестьдесят добавляем. Поехали, нечего время терять.
– Езжайте,– сказал офицер,– больше ничего ни в одном порту нет. А если есть, то никто его не отпустит. Удачи.
15 апреля, воскресенье, день. Округ Орандж, Порт-Артур, Техас, США
Нас с моста никто не гнал, поэтому я решил все же потратить лишние полчаса на подготовку здесь, чтобы не дергаться потом, если что-то пойдет не так.
– Собираем «тревожные мешки» – все, что надо иметь с собой, если придется смываться пешком.
– Что может случиться? – чуть удивилась Дрика.– У нас же две машины.
– Что угодно: мы едем в большой город,– ответил я.– Может быть, там банды, может быть, мутанты открыли сезон охоты – понятия не имею. Автомат, пистолет, аптечка, немного еды – все надо иметь с собой. Причем так, чтобы за секунду можно было схватить и утащить на себе.
– Он прав,– кивнул Сэм, указав в мою сторону большим пальцем,– хуже будет, если нам придется
