Путешествие вокруг света

состоящих по большей части из печеной рыбы и кислого теста, приготовленного из корня Таро и плода хлебного дерева, которые держат в таких погребах по нескольку месяцов. Поваренное их искуство весьма просто. Кроме свинины, приготовляемой ими, по объявлению Робертса, по образу Отагитцов, главная пища состоит в кислом густом тесте, довольно вкусном, подобном сладкому с яблоками пирожному. Сверх того едят они Иам, Таро, бананы и сахарной тростник. Жареное приготовляют на банановых листьях, которые служат им и вместо блюд. Рыбу едят так же и сырую, обмакивая в соленую воду. Не имеющий привычки, смотря на них, как обедают, не может чувствовать хорошего аппетита. Они берут кислое тесто пальцами и несут ко рту с жадностию. Мы видели, что Король обедал таким образом; почему заключать должно и о прочих. Однако к похвале его сказать надобно, что он тотчас после обеда вымывал свои руки.

Орудия, употребляемые в работе при строении, весьма просты. Оные состоять из тонко заостренного камня для пробуравливания дыр, и топора сделанного из плоского черного камня. Последний употребляют только в случае недостатка топоров Европейских. Самые малые кусочки железа, от нас получаемые, преобратили они в топорики, точа оные на камне до тех пор, пока не получат остроты надлежащей. Впрочем видел я и каменной топор, которым строена была рыбачья лодка.

Домашнюю свою посуду приготовляют из скорлуп кокосовых орехов, из тыкв посредственной величины, называемых калебассами и из темного дерева, из коего делают некоторой род тонких чашек, на подобие раковины. Тыквенные и из кокосовых орехов чашки украшают они костьми рук и пальцов своих неприятелей, которых пожирают. Бритвы делают из костей морской прожоры, но употребляют оные в случае недостатка только бритв Европейских.

Оружия Нукагивцов состоят из дубины, копья и пращи. Дубина длиною около пяти футов, делается из плотного дерева казуарина весьма хорошо и красиво. Она весит не менее 10 фунтов. На толстом конце вырезана фигура человеческой головы. Копье делается из того же дерева, длиною от 10 до 19 футов, толщиною по средине в один дюйм, с обеих концов заострено. Камни для бросания из пращи кладут в весьма красиво сделанную плетенку.

Нукагивцы употребляют к ловлению рыбы такой способ, которой думаю у одних их только в обыкновении.[48] Они берут корень растущего на камнях зелия и разталкивають его камнем. Рыбак ныряет на дно и разбрасывает по оному сей разтолченной корень, от которого рыба столько пьянеет, что в скором времени всплывает на поверхность, воды полумертвою, где он собирает ее уже без всякой трудности. Впрочем ловят рыбу они и сетьми; но сие средство, как казалось, есть менее обыкновенно; потому что в заливе Тайо-Гое находилось вообще только восемь рыбачьих лодок. Наконец, для ловления рыбы употребляется так же и уда, которой крючок делается очень красиво из жемчужной раковины. Нить уды и все другие веревки, употребляемые ими к оснащению лодок и для других надобностей, вьют из луба дерева Фоу. Другой род веревок, которые очень гладки и крепки, приготовляют из жилок кокосовых орехов. Всякой имеющий у себя несколько земли, почитает рыбную ловлю презрительным упражнением, почему и занимаются оною одни бедные, лишенные других к пропитанию способов. Они знали, что мы платили бы за рыбу хорошую цену; но не взирая на то, привезли ж нам в два раза только 7 или 8 бонитов. Отсюда заключаю, что число жителей, не имеющих земли, должно быть весьма невелико.

Нукагивские лодки, все вообще с коромыслами,[49] строятся из трех родов дерева, по коему они и ценятся. Сделанные из хлебного дерева и Майо ценятся ниже тех, которые состроены из дерева, называемого Нукагивцами Тамана. Последние очень крепки и ходки, Впрочем состроены весьма худо и сшиты веревками, свитыми из жилок кокосовых орехов. Самая большая, нами виденная лодка имела в длину 33, в ширину 2 1/2, a в глубину 2 1/3 фута.

Жизненные потребности Нукагивцев весьма малочисленны; а потому и земледелие их в худом состоянии. В оном упражняются здесь менее, нежели на других островах сего океана. Насаждения шелковицы, корня Таро и перечного растения слишком ограничены. Недостаток в корне Таро и бедное одеяние Островитян обоего пола доказывают то ясно. Хлебное, кокосовое, и банановое деревья не требуют попечения. Насаждение оных не стоит почти никаких трудов. Надобно только выкопать яму и посадить в оную ветвь, которая весьма скоро принимается. следовательно, упражнение в сем мущин очень маловажно. Рыбную ловлю презирают они, вероятно потому, что она сопряжена с большими трудностями, а иногда и с опасностию. Главнейшие их работы состоят в строении домов и приготовлении оружия; но сие случается так же редко; а посему Нукагивицы проводят жизнь свою в величайшей праздности. По уверению Агличанина пролеживают они большую часть дня на рогожках со своими женами. Упражнения сих последних многоразличнее. они вьют веревки для разных потребностей, делают вееры и разные украшения для себя и для мужей своих. Важнейшее же их упражнение состоит в приготовлении для своего платья ткани, которая бывает двоякая. Одна толстовата, серого цвета; делается из ветвей и жилок дерева, некоторого особого рода, и употребляется на поясы или Чиабу и на платье для бедных женщин, которые иногда красят ее желтою краскою. Другая очень тонка и чрезвычайно бела, но так редка, что все виденные мною куски казались быть в дырьях. Она приготовляется из шелковицы и употребляется на платье и головной убор женщин вышшего состояния.

Многократно уже имел я случай упоминать, что образ правления здесь совсем не монархической. Король не отличается ни одеянием, ни украшениями от последнего из своих подданных. Повеления его совсем не уважаются. Не редко над ними смеются. Есть ли же бы отважился Король кого либо ударить; то он должен опасаться равного возмездия. Быть может, что в военное время, начальствуя над воинами, имеет он большую власть, но образ их военных действий не позволяет думать, чтоб и тогда был он единственным предводителем. Вероятно, что сильнейший и неустрашимейший приводит в движение и прочих; и в таком случае, власть Катанове в сражениях менее обширна, нежели огнезажигателя его Маугауа. Все, что с достоверностию сказать можно о преимуществах Короля, состоит в том, что он обладает великим имением, и потому бывает в состоянии прокормить многих. Таковое Королевское маловластие дает повод заключать, что исполнение правосудия у них не известно. Воровство не только не почитается преступлением; но признаешся еще особенным отличием. Впрочем признаться должно, что Нукагивцы, в бытность свою на корабле, редко подавали нам случай удивляться их в том искуству. Вероятно, что всегдашние часовые с заряженными ружьями, о действии коих имели они ясное понятие, удерживали их от покушения на оное.

Прелюбодеяние почитается преступлением в Королевском только семействе. Смертоубийство есть единственное деяние, влекущее за собою мщение; но не Король и не духовные дают управу, а родственники и друзья сами утоляют свое мщение кровию убийцы.

Сообщенные мне известия не свидетельствуют о семейственном их счастии. Хотя Нукагивцы установлением брака и удалились от зверского состояния, но не смотря на то, сие брачное соединение самым малым числом из них почитается священным. Думать надлежит, что оно есть более простое сожитие, произшедшее или от общей склонности, или от общей выгоды, а потом по привычке или от продолжения первой побудительной причины сохраняющееся. Нравственное же понятие о взаимных обязанностях супружеского союза, наблюдаемого всеми известными Островитянами сего океана, чуждо Нукагивцам вовсе. Мы, не взирая на кратковременное наше здесь пребывание, уверились в том достаточно. Словом прелюбодеяние у них терпимо.[50] Ужаснейшие следствия сей скотоподобной жизни обнаруживаются более всего равнодушием, с которым во время голода убивает муж жену свою и ее пожирает. Он умерщвляет и дитя свое и съедает его с равным хладнокровием. Может быть Нукагивец не дошел бы никогда до такого зверского поступка; есть ли бы соединен был с женою своею взаимною супружескою верностию и не имел бы явного сомнения, что рожденные ею дети принадлежат ему действительно. Агличанин Робертс защищал, думаю, честь Королевской фамилии, к которой он причисляется, из одного тщеславия. Он утверждал, что Король и его родственники имеют право умертвить жену свою, когда увидят ее в объятиях другого. Есть ли сие и случилось когда либо на самом деле; то, вероятно, были особенные причины, доводившие до такого жестокого мщения; ибо, по собственному его признанию, жены Королевской фамилии мало уважают верность супружеского союза. Сами собою приметили мы, что они незастенчивее прочих жещин.

Так называемый огнезажигатель принадлежит существенно к Королевской фамилии. Хотя обязанность его и состоит частию в том, чтоб находиться при Короле и исполнять его повеления; но он главнейше употребляется в таком деле, которое особенно отличает Нукагивских владетелей. Есть ли Король отлучается от двора своего на время, должайшее нескольких часов; то огнезажигатель сопровождать его уже не может. Он остается при Королеве и заменяет Короля во всех отношениях. Королева находит в нем второго супруга во время отсутствия первого. Он есть хранитель её целомудрия. Награда его состоит в наслаждении охраняемым. Нукагивские самовластители, уповательно, полагают, что лучше охотно делиться с одним, нежели по неволе со многими, уверяясь, что для избежания сего последнего, таковой соучастник необходим. Но Мау-Ту занимавший сие место не заслуживал доверия Королевского; потому что казался быть худым хранителем нравственности его супруги.

Люди, находящие удовольствие в том, чтоб пожирать подобных себе, не могут жить в продолжительном спокойствии. Нукагивцы воюют часто с соседами своими как по сей, так и по многим другим причинам. Образ, каковым ведут войну, доказывает сколь мало они отличаются от хищных животных. Редко нападают они во множестве на своих неприятелей. Обыкновеннейший способ победишь врага состоит в том, чтоб беспрестанно к нему подкрадываться и умертвив нечаянна сожрать добычу свою на месте. Кто в сем искустве и хитрости наиболее отличается, тот и успевает в победе. Кто долее может лежать на брюхе без малейшего движения и почти без дыхания, кто скорее бегает и искуснее перепрыгивает с камня на камень, тот приобретает между сотоварищами своими славу, каковою возносится храбрый и сильный Мау-Гау. Во всех сих способностях и ухватках отличался француз преимущественно. Часто занимал он нас повествованием о своем в том искустве и мог подробно и точно рассказать о всех обстоятельствах, произходивших тогда, когда забивал неприятеля. Однако он уверял, что никогда не ел сам человеческого мяса, а променивал оное на свинину. Неприятель его Робертс отдавал ему в сем так же справедливость. Жители долины, лежащей у залива Тайо-Гое, ведут почти беспрестанную войну с жителями долин Гоме-Шегуа и Готти-Шева. С последними, по дальнему расстоянию, уповательно реже прочих. Они воюют так же и с жителями долины, находящейся еще далее во внутренность острова. Воины долины Гоме, коих должно быть более 1000, называются особенным именем Тай-Пи, которое означает воинов великого моря. Жители долины Тайо-Гое не воюют с ними на море, но только на сухом пути. Странная тому причина заслуживает быть известною; поелику показывает, хотя Короли Нукагивские имеют мало власти; однако в некоторых случаях оказывается особам, принадлежащим к их семейству, чрезвычайное уважение. Сын Короля Катонове женат на дочери Короля воинов Тай-Пи. Она привезена водою; а потому залив, разделяющий сии две долины есть Табу: то есть место священное, возбраняющее всякое кровопролитие. Если разрушится согласие между молодым Принцом и его супругою и она возвратится к своим родителям, то война, которую ведут теперь только на сухом пути, может быть и на море. Но когда умрет она в сей долине; тогда должен последовать мир вечный. Нукагивцы верят, что душа умершей особы, принадлежавшей к Королевской фамилии и почитаемой Етуа или существом божеским, странствует в том месте, где умерла, и что нарушение её покоя есть вечное проклятие. Подобная счастливая связь сохраняет теперь мир между жителями долины Тайо-Гое и другой, лежащей во внутренности острова. Король последней Мау-Дей, то есть глава воинов, коих имеет 1200, женат на дочери Катонове, и по причине непрерывного мира пребывает почти всегда у своего тестя. Он был, выключая Мау-Гау и Бау- Тинг, прекраснейший мущина, посещавщий нас ежедневно. С воинами великого моря (Таи-Пи) продолжается всегда на сухом пути война до тех пор, пока Короли не потребуют перемирия, что случается обыкновенно под предлогом празднования плясок или Олимпйских игр сего дикого народа, которые по их обычаю отстрочены или до другого времени отложены быть никак не могут. Для приготовления к сим торжествам, в коих участвуют и неприятели, назначается определенное время. Доказательством того, что и сей грубой, кровожаждущий народ не находит удовольствия в войне беспрестанной и желает иногда покоя, служит долговременное приготовление к сим торжествам, которые продолжаются только несколько дней. В бытность нашу шесть месяцов уже протекло от последнего перемирия; но еще оставалось восемь до начала их празднеств, хотя все приготовление и состоит только в сделании нового места, на коем торжествуются пляски. По окончании оных каждой возвращается домой и война возобновляется. В то самое мгновение, когда подадут знак перемирия, что делают они посредством кокосовой ветьви, поставляемой на вершине горы, война прекращается. Один только случай ни в перемирие, ни в торжественные пляски, словом ни в каких возможных соотношениях не терпит выключения. Ни гений мира, ни даже покоряющийся дух Етуа не в состоянии отвратить его действия, состоящего в следующем: Как скоро в какой либо долине умрет жрец высокой степени; то в жертву ему должны принесены быть три человека. Оные не избираются из жителей той же долины; но похищаются насилием от соседов. Вдруг по смерти посылаются несколько лодок для поисков. Если посланным удастся овладеть соседственною лодкою, не могущую им сопротивляться, и нужное число людей пленено будет; тогда насилие прекращается в то же мгновение и море остается Табу по прежнему. В противном случае пристают они ж берегу и около утесов и камней подстерегают соседственных Островитян, выходящих часто поутру удить рыбу. Жертва, примиряющая дух верховного жреца с божеством, закалается; но оную не пожирают, а вешают на дерево, где висит до тех пор, дока останутся одни кости. Если же в первые дни таковые несчастные изловлены не будут; то слух о сем расспространится, и тогда война делается всеобщею. В бытность нашу в Тайо-Гое ежечасно ожидали подобного произшествия, потому что верховный жрец был очень болен и опасались, что смерть его неизбежна.

Нукагивцы имеют жрецов, следовательно и веру. Но в чем должна состоять оная между сими дикими Островитянами? судя по грубой их нравственности, можно заключать, что и вера их такова же. Оная конечно не способствует к соделанию их лучшими. Вероятно служит только прибежищем некоторых, находящим б ней безопасность жизни и многие другие выгоды. Проповедываемые жрецами[51] нелепости, приводящие иногда к крайним жестокостям, подают им средство заставить прочих почитать их людьми святыми, и необходимыми. Темное понятие Нукагивцев силится впрочем представлять себе существо вышшее, которое называют они Етуа; но сих Етуа признают они множество. Душа жреца, Короля и всякого из его родственников есть у них Етуа. Всех Европейцов почитают так же существами вышшими, то есть Етуа. Понятие Нукагивцев простирается не далее их видимого горизонта; а потому твердо уверены, что Европейские корабли снизходят с облаков. С тех пор, как узнали они