– Это та Вероника, помешанная на власти стерва, о которой ты упоминала прошлой ночью? – спросил Дэви, пытаясь представить себе Тильду затянутой в кожу и издающей такие же чмокающие звуки. Это оказалось на удивление легко. Он похлопал по кровати рядом с собой. – Садись, поговорим об этих картинах.
– Все есть в записях. – Она устроилась возле него, Стив мгновенно взобрался к ней на колени и счастливо вздохнул. – Первым был городской пейзаж, – начала Тильда, растирая его уши. – Тот самый, что Надин продала Клеа.
– И который мне никак не удается вернуть, – вставил Дэви.
– Второй был с коровами, а третий – с цветами. Эти ты раздобыл. – Тильда подтолкнула очки к переносице и растерянно улыбнулась Дэви своим кукольным ртом: первая настоящая улыбка, подаренная ему. И он чуть подался к Тильде. Исключительно потому, что она казалась такой теплой. – Еще были бабочки, – продолжала Тильда. – Их купила некая Сьюзен Фрост. Живет в Гаханне.
– Бабочки, – повторил Дэви, задаваясь вопросом, что она сделает, если он прижмется губами к нежному местечку под изгибом подбородка.
– Пятая – русалки. Они у какого-то Роберта Олафсона из Уэстервилла.
Может, лучше подождать, пока все картины не будут собраны? Может…
– И последняя, в продажу которой я до сих пор не могу поверить, это танцоры. Перешла к мистеру и миссис Джон Бреннер.
– А почему ты не веришь в ее продажу? – спросил Дэви, наслаждаясь энергией, так и искрившейся в ее голосе. – Ты ведь говоришь о своем отце, верно?
– Потому что краски были смазаны. Трудно что-то разобрать. И все-таки папочка сбыл ее с рук.
Она была до того расстроена этим обстоятельством, что Дэви быстренько сменил тему:
– Хорошо, сегодня отправляемся за бабочками.
– А нельзя, чтобы все в один день? Просто взять и выкупить их?
– Почему нельзя? Но при условии, что их захотят продать и не потребуют больше, чем у нас есть. Так что лучше потратить время, но сделать все, как полагается.
– О… – Тильда громко сглотнула. – Я думала… ну… что ты можешь сделать все.
– Торопить волшебника – значит получить паршивые чудеса.
Тильда снова подтолкнула очки повыше.
– И что же мы будем делать, если они не захотят продать?
– Попытаемся переубедить, – жизнерадостно сообщил Дэви.
Выражение лица Тильды изменилось.
– Что такое? – встревожился он.
– Ты… ты говоришь совсем как кто-то очень мне знакомый.
– Твой отец, – догадался Дэви.
– Нет, – пробормотала Тильда, но он понял, что попал в точку. Лгунья из нее никудышная.
– Кто подделывал Скарлетов, Тильда?
– Скарлеты – не подделки. Но мы все равно должны их вернуть.
– Ладно, – согласился Дэви, вскакивая с кровати. – Только попытайся на этот раз никого не лягнуть.
– Боже, я так старалась это забыть, – поморщилась Тильда. – С этим парнем, надеюсь, все в порядке?
– В газетах я ничего такого не видел. И жаловаться ему нет резона. Он тоже взломщик, забыла? Скорее всего пришел в себя и улизнул.
– Верно. – Тильда открыла дверь спальни, оставив безутешного Стива на кровати. – Ты уверен, что знаешь, как это сделать? – допытывалась она.
– О да. Абсолютно.
Внизу, в галерее, Пиппи Шаннон пела «Это он», телефон звонил, а Гвен с удивлением обнаружила, что в кроссворде ответом на «милая» будет «лапочка».
– «Гуднайт гэлери», – бросила она в трубку, не отводя глаз от кроссворда.
– Гвен? Это Мейсон Фиппс.
– Рада тебя слышать, – фальшиво заверила Гвен, стараясь казаться приветливой.
– Я хотел поблагодарить за вчерашний вечер.
– О, не за что. Я прекрасно провела время. Совсем как когда-то.
– Я хотел бы выказать свою благодарность, пригласив тебя завтра на поздний ленч. Ты же сможешь оставить галерею в воскресенье, не так ли?
«Я никогда не смогу оставить галерею. Никогда…»
– Право, не знаю…
