Когда он прижал ее бедра к кожаным подушкам, она едва не скатилась с дивана, но он успел вовремя подхватить ее. Истинный джентльмен.
– Вот мои условия, – объявил Дэви, наклонившись над ней. – Заткни свой рот и мозги. Вообще отключись. Ты наверняка умудрилась отговорить себя от сотни верных оргазмов.
– Еще чего! – обиделась Тильда, но он поцеловал ее жарко и настойчиво, и этот жар бросился ей в голову и затопил пес, что она собиралась сказать.
– Ты здорово целуешься, – одобрила она, когда его губы скользнули к шее.
– Знаю, – буркнул он в ее плечо, – Замолчи.
Он стал поднимать ее футболку, но она вцепилась в подол, пытаясь вспомнить, хороший ли на ней лифчик… определенно не тот, бретелька которого сколота английской булавкой… хоть бы не противный белый.
– Матильда! – строго произнес Дэви.
– М-м?..
– Ты опять думаешь.
– Вовсе нет.
– Такое лицо у тебя бывает, только когда ты что-то подсчитываешь.
Тильда заерзала, что привело к еще большей близости. Интересно, когда он успел устроиться между ее бедер?
– Как ты там оказался?
– Практика. Прекрати думать.
– Это были сексуальные размышления. Я вспоминала, красивый ли на мне лифчик.
Он содрал с нее футболку, прежде чем она сумела ему помешать, и вырез зацепился за ухо. Тильда освободилась и оглядела себя. Белое кружево.
– Красивый, – подтвердил Дэви. – А теперь выброси из головы все мысли и постарайся не потерять сознания.
– Сколько времени прошло? Пятнадцать минут еще не истекли?
Вместо ответа он поклонился и лизнул ее живот. Тильда мгновенно заткнулась, а Дэви разошелся не на шутку и исследовал языком ее пупок, одновременно расстегивая молнию Тильда ощутила, как тепло распространяется ниже, что были для нее удивительно, поскольку он был здесь, с ней, опасны и, как сам дьявол.
Она уставилась в потолок и подумала, что, возможно, все и будет хорошо. Пока ее рот находится на замке. «Какая самоуверенность», – мысленно усмехнулась она, а вслух, сама поражаясь себе, выпалила:
– Я уверена, что хочу самого невероятного оргазма, который когда-либо имела в жизни.
– Договорились.
Дэви спустил ее джинсы, и она неожиданно для себя подняла бедра, чтобы помочь ему, что, учитывая количество препятствий, которые ему пришлось преодолевать, было только справедливо.
– На какой эталон я должен равняться? – вдруг спросил он.
– Почти недосягаемый. Скотт знал, что делает.
– Скотт? Кто такой Скотт?
– Мой бывший жених.
– И ты ждала этого момента, чтобы упомянуть о нем?
– Он же бывший. И, заметь, я не достаю тебя насчет Клеа.
Дэви покачал головой.
– Значит, будем соответствовать эталонам, – решил он, снова нагибая голову.
– Обещать можно все что угодно, – съязвила она, но рука Дэви нырнула между ее бедер, щека легла на живот, губы обожгли кожу, и Тильда покраснела от чего-то, мало напоминавшего смущение. Если она задумается над этим, все исчезнет, но ведь Дэви требовал от нее перестать думать, и когда он поднял ее колено, бедра приподнялись, чтобы встретить его руки и губы. Она тихо охнула, когда его язык проник внутрь, и схватилась за подлокотник над головой, чтобы не соскользнуть, но он стал ее лизать, дело зашло слишком далеко, и Тильда отдалась напряжению, которое он медленно нагнетал в ней.
«У этого мальчика потрясающий рот. Только не думай о том, где он сейчас», – твердила она про себя.
Где-то позади Бетти Эверетт пела «Это в его поцелуе», и Тильда расслабилась под знакомую мелодию и незнакомые губы Дэви, думая о том, что больше никогда не сможет слушать эту песню без того, чтобы не вспомнить, как это было, и продолжая окунаться в жар, вдыхать наслаждение. А когда она стала вдыхать наслаждение так усердно, что ее могли услышать в коридоре, Дэви отстранился.
– Смелая попытка, – сказала она, когда Бетти умолкла.
– Трусиха, – усмехнулся Дэви, кусая внутреннюю сторону ее бедра.
Она приподнялась на локтях:
– Мы же договорились, что…
