Софи засмеялась и поцеловала его.
— Завтра тоже будет нелегкий день. Состоится заседание городского совета, так что мне надо выспаться. Я поеду домой, Софи.
— Хорошо, — прошептала она, ласково проводя кончиками пальцев по его щеке. — До свидания?
— Да, увидимся завтра.
Фин порывисто прижал ее к себе, поцеловал в губы на прощание и зашагал по тропинке к своей машине, надеясь, что придурок братец не задержится здесь надолго.
— Нет, жизнь тебя ничему не учит, — хмуро произнес Дэви, когда Софи с мечтательным видом вошла в гостиную.
— Что тебе не нравится? — миролюбиво спросила старшая сестра. — Мы всего лишь поговорили. А ты, Дэви, вел себя с Фином грубо, я бы даже сказала, вызывающе!
— Ну что, мне снова растолковывать тебе про богатых мужиков из состоятельных семей? Или ты все помнишь?
— Ничего не надо объяснять. Фин не такой. Он… приличный человек.
— Видел я, как он пялился на тебя, — пробурчал Дэви. — Пожирал глазами.
— Ну и что?
— И я также заметил, как ты таращилась на него. Да ты влюблена в этого гарвардского умника, сестрица!
— Я влюблена? Никогда!
— Я тоже думаю, что Софи без памяти влюбилась в мэра, — заявила Эми, входя в гостиную с тремя порциями мороженого. — Нет, я ничего не имею против Фина, но… как бы тебя снова не постигло разочарование. Чад ведь тоже был из богатой семьи.
— О каком Чаде ты говоришь? — заинтересовался Дэви.
— Может быть, нам все-таки стоит наведаться в Айову, разыскать этого Чада и набить ему морду? — предложила Эми и вгрызлась зубами в мороженое.
— Ты хочешь набить морду Чаду Бервику? — лениво произнес Дэви.
— А ты разве его знаешь? — удивилась Софи.
— Разумеется, я тоже учился с ним в одной школе! — Дэви сделал паузу и многозначительно добавил: — Бедный Чад, выпускной год ему тяжело дался.
— Ты о чем?
— Да так, о разных приколах, — небрежно ответил он. — Думаешь, я ничего не знал, Софи? Я сполна отомстил Чаду за тебя.
— Дэви, расскажи! — хором воскликнули сестры.
— Ну, я всего уж и не помню, — с важным видом начал он. — Но несколько приколов были неплохими. Например, однажды я стащил из его школьной сумки тетрадь, написал там разные неприличные выражения и подсунул ее учителю английского языка. Вот смеху-то было! Потом я начал распространять слухи, будто у Чада завелись вши, и для убедительности поставил в его шкафчик в школьной раздевалке шампунь для уничтожения насекомых.
«Как я все-таки люблю свою семью, — с нежностью думала Софи, слушая рассказ брата. — И Эми, и Дэви… Они такие замечательные!»
— А на одной школьной вечеринке тоже было весело, — продолжал Дэви. — Чад принес с собой маленькую фляжку с вином, а я, улучив момент, подсыпал туда снотворные таблетки. Девушка, с которой он встречался, Мелисса Роуз, была очень недовольна! Чада шатало и мотало из стороны в сторону как пьяного. Мелисса поволокла его к машине, а я как бы случайно оказался в тот момент на автомобильной стоянке и помог ей затащить Чада на заднее сиденье. Мы довезли его до дома, положили у крыльца. Да, чуть не забыл: у меня с собой оказался отцовский «Полароид», я сделал несколько снимков, а в понедельник подбросил их в класс. Господи, как все смеялись!
— А Мелисса?
— Поехала со мной, и мы отлично провели время. Выяснилось, что нас с ней объединяет не только презрение к Чаду. — И Дэви самодовольно усмехнулся.
Ласси подошла к Софи, села перед ней и стала жалобным взглядом смотреть на мороженое.
— Бедный песик, — с ласковой улыбкой промолвила Софи, гладя собаку и протягивая ей остатки мороженого.
— Какая хитрая собака, — сказал Дэви, качая головой. — Прикидывается жалкой, несчастной, а сама получает от тебя все, что хочет.
— Ласси очень хорошая, и я к ней уже привязалась.
— Знаешь, твоя Ласси меня не волнует, — произнес брат. — Меня больше заботит, что ты привязалась к мэру. Я вот думаю, не устроить ли прикол этому самодовольному гарвардскому умнику?
Улыбка сползла с лица Софи, и она строго сказала:
— Дэви, даже и думать не смей! Фин…
— Да, я уже слышал, какой он порядочный!
— Не волнуйся за меня, я взрослая женщина и не дам себя в обиду! — Софи обняла брата и тихо добавила: — Дэви, я очень тебя люблю.
— Я тебя тоже очень люблю, сестренка, хотя ума у тебя не больше, чем у этой собаки, — растроганно ответил брат и поцеловал Софи.
На следующий день состоялось очередное заседание городского совета, и тянулось оно, как всегда, очень долго и нудно. После его окончания все разошлись по домам, а мэр немного задержался. Он с усталым видом, прикрыв глаза, сидел за столом, когда появилась его мать.
— Фин, — объявила она, — я вернулась, чтобы еще раз поговорить с тобой о той женщине.
— Я очень устал. Мне с таким трудом удалось отложить принятие запрещающего порнографию постановления, что у меня нет сил обсуждать с тобой какие-либо вопросы.
— Фин, эти киношные девицы не доведут тебя до добра! Ты знаешь, что сегодня утром вернулся Зейн Блэк? Так вот, он беседовал с каждым членом городского совета и требовал немедленно запретить съемки этого фильма в нашем городе! И эта женщина…
— А мне она нравится. И в ее обществе я чувствую себя спокойнее и комфортнее, чем в твоем. Она не учит меня жизни, не мучает советами.
— Господи, ты бы хоть подумал о своей маленькой дочери! — патетически воскликнула Лиз.
— А при чем здесь Дилли?
— При том, что ты прежде всего должен думать о ее будущем, а потом уж крутить дешевые романы с сомнительными женщинами.
— Ну, знаешь! Если бы все родители думали о детях до секса, то человечество давно бы вымерло.
— Ты только представь, что случится, если Дилли вдруг захочет познакомиться с этой женщиной! Ты должен думать о ребенке!
— А ты много думала о своем сыне, то есть обо мне? — язвительно спросил Фин. — Да ты даже не замечала меня, когда отец был дома! Ты была целиком поглощена им, и только им.
— Фин, ты несправедлив, — тихо произнесла Лиз, и Фину показалось, что в ее глазах блеснули слезы.
— Да, я помню, как отец возвращался домой поздно вечером, усталый, измученный, но когда он видел тебя, его лицо начинало сиять, а глаза — светиться радостью. Вы жили друг для друга, а не для ребенка.
— Нет!
— Да, друг для друга, — повторил Фин. — Я тоже раньше думал, что найду себе женщину и мы будем жить с ней душа в душу, как вы с отцом. Но увы, я ошибся.
— Фин, в этом не было твоей вины…
— Нет, это была моя вина, потому что мне казалось, что найти подходящую для хорошей семейной жизни женщину очень просто.
— Мало кому удается прожить свою жизнь так, как мы прожили с твоим отцом, — задумчиво промолвила Лиз.
— И ты до сих пор не можешь смириться с его потерей, — вздохнул Фин. — Я, конечно, уважаю твои
