вероятных кандидаток.
Соседка Глория?
Секретарша Брента, Кристи?
Какая-нибудь девка из кегельбана?
Кто-нибудь из клиенток, которым Брент и Хауи строят дома?
Впрочем, ей что за дело?
Мэдди повернула ручку, пламя взметнулось выше. Если это случилось однажды, какая разница, кто будет следующим. Брент сделал гадость, он виноват перед Мэдди. И перед Эм. Господи, Эм. Мэдди надеялась, что Брент…
Раздался звонок телефона. Мэдди раздраженно хмыкнула, выключила газ и отправилась к телефону, все еще держа в руке тесак с наколотым на него пирожным.
— Алло?
— Мэдди, милая, это я. — Мэдди закрыла глаза, ожидая, что мать скажет: «Ты нипочем не догадаешься, что я слышала сегодня про Брента», но та вместо этого спросила: — У тебя все в порядке? Я звонила тебе пятнадцать минут назад, но никто не взял трубку.
Мэдди проглотила застрявший в горле комок.
— Мы были на улице, чистили машину Брента. — «Угадай, что мы там нашли», мысленно добавила она и, пройдя в гостиную, уселась на свою тахту с покрывалом в синий цветочек, туго натянув при этом телефонный шнур. Оставь она тесак в гостиной, Брент мог бы споткнуться о шнур и упасть на острие. Мэдди представила, как его массивное тучное тело валится на пол, раздается хруст, и лезвие входит в его плоть…
— Сейчас слишком жарко, чтобы мыть машину, — услышала она голос матери. — Уж лучше сидеть в доме.
— Именно этим мы и занимаемся. — Мэдди стиснула рукоятку тесака с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и отгрызла уголок пирожного. Пирожное по-прежнему оставалось твердым и холодным, но все же это был настоящий шоколад. Мэдди пососала обгрызенный кусок, чувствуя, как он плавится во рту, и наконец проглотила, едва не подавившись. «Спокойно!» — велела она себе и втянула воздух через нос.
— У тебя опять аллергия? — заботливо осведомилась мать.
— Нет.
— И все же прими бенадрил. Так, на всякий случай. Ладно, не стану отрывать тебя от дел, я лишь хотела сообщить, что к тебе с минуты на минуту может пожаловать гость.
— Шутишь? — Мэдди откусила другой уголок пирожного.
— Племянник шерифа Хенли, вы когда-то учились в одной школе.
— Племянник? — Когда это известие дошло до ее сознания, Мэдди выронила тесак вместе с пирожным. Кей Эл Старджес, первая ошибка в ее жизни. Если бы она сохранила девственность, сейчас все было бы по-другому. Мэдди наклонилась, подняла тесак с темно-синего ковра и только потом ответила, стараясь говорить безразличным тоном: — Что-то не припомню.
Зато мать помнила все. Ее мозг представлял собой самый настоящий архив, в котором хранились многолетние сведения о том, кто, когда и что натворил в городе; стало быть, там нашлась была и карточка на Кей Эла. Теперь ее досье на Мэдди, и без того достаточно обширное, вот-вот должно было пополниться новыми материалами.
— Я столкнулась с ним у полицейского участка, — сообщила мать. — Он искал Брента, но когда я сказала, что после обеда ты сидишь дома, он решил, что заглянет к тебе.
«Большое спасибо, мамуля». Кстати, куда запропастилось чертово пирожное?
— Мне было так неловко, — продолжала мать, понизив голос. — Я не смогла вспомнить, как его зовут. Его фамилия не Хенли, ведь он сын сестры Анны. Как ни старалась, так и не вспомнила. Он учился классом младше тебя, вечно ввязывался в драки и гонял на машине. Неужели не помнишь?
— Что-то припоминаю. — Мэдди опустила голову, сунула ее между колен и обнаружила на полу у своих ног пирожное, покрытое ворсинками от ковра. Итак, Кей Эл вернулся.
Мэдди подняла пирожное, вскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате. Черт возьми, только накануне жизнь казалась ей пустой и скучной, зато теперь она готова на все, лишь бы вернуться во вчерашний день. У нее опять перехватило дыхание, а кожа покрылась пупырышками. Мэдди попыталась сосредоточить свое внимание на пирожном, однако счищать с него ворсинки, действуя одной рукой и вдобавок расхаживая при этом из угла в угол, было не так-то просто.
Мать продолжала болтать:
— Он женился на Шейле Бэнкхед и уехал из города, но она бросила его и обобрала до нитки. Неужели не помнишь? Я думаю, он вернулся домой, потому что Шейла опять выходит замуж. Как же его зовут? Такое странное имя…
Мэдди прижала аппарат к плечу и сдула с пирожного оставшиеся ворсинки, а мать тем временем начала вслух перебирать всевозможные имена и фамилии. Наконец она выдохлась, и Мэдди подсказала ей:
— Кей Эл Старджес.
— Точно! Он самый, приемыш Старджесов. Он может заявиться к тебе в любую минуту. — Тут голос матери изменился, и она спросила: — Как же это ты вспомнила его имя?
— По чистой случайности, — небрежно ответила Мэдди. Как будто она могла его забыть! Будь он проклят, Кей Эл Старджес. Будь они прокляты, все мужчины на свете. Особенно Брент. Мэдди вновь начала расхаживать по комнате, откусывая на ходу кусочки медленно тающего пирожного.
— Короче говоря, Шейла выходит за Стэна Сойера. — Мать вздохнула. — Он туп как дерево, но Шейле нужны не мозги, а деньги. Стэн только что унаследовал состояние своей тетки Бэкнелл. Бедняжка скончалась от рака. Какой кошмар! Во всяком случае, Шейла куда лучше Бет, с которой путался Стэн.
Мэдди замерла на месте. Бет. Мэдди спрашивала себя, сохранилась ли в ее душе та ненависть, которую она питала к Бет пять лет назад. Но нет, гнев исчез без следа. Странно. Она должна ненавидеть Бет. Во всяком случае, она терпеть ее не может. Однако вражда с Бет ничего не решала. Даже если именно она оставила в «кадиллаке» свое белье, главным затруднением Мэдди был Брент. Она должна уйти от этого сукина сына. Пусть женится на Бет. Тогда Мэдди могла бы считать, что она наконец расквиталась с мерзавкой.
Мать все не умолкала. Она могла тарахтеть до второго пришествия, словно журналист, ведущий репортаж с места событий.
— …и вот теперь грешники окунулись в озеро адского пламени, и даже отсюда я вижу эту шлюху Бет, как она плывет на спине…
Мэдди оставалось лишь пожалеть бедняжку, она и сама чувствовала себя так, будто барахтается в адском огне и уже в третий раз идет ко дну с Брентом, привязанным к ее шее вместо камня. Мэдди прислонилась к портьере, а мать перешла на другую тему:
— В банке я разговорилась с Кендэйс Лоуэри. На ней был очаровательный бежевый жакет. Глядя на эту дамочку, не скажешь, что она принадлежит к семейству Лоуэри.
— Мама… — пробормотала Мэдди. Ей казалось, что устами матери вещает сам Фрог-Пойнт: «Она не развелась с Брентом после первой измены, так чего же ей ждать? Глядя на ее поведение, не скажешь, что она принадлежит к семейству Мартиндейл». Мэдди расправила плечи и, выставив перед собой тесак, откусила еще немного пирожного.
— В «Ревко» мне повстречалась Трева. Она сказала, Три приезжает домой из колледжа на целый месяц. Как по-твоему, это не слишком долго.
— Это славно, — отозвалась Мэдди, подумав, что было бы неплохо навестить Треву. Она выскажет свои мысли вслух, Трева сделает по поводу ее страхов несколько иронических замечаний, и они вместе славно посмеются. Они уже давно не виделись. В последний раз Мэдди разговаривала с Тревой на прошлой неделе.
— А ты и не знала? Трева твоя лучшая подруга, а ты не знала о том, что ее сын возвращается домой? — спросила мать, повышая голос.
— Я была занята, — сказала Мэдди. Она и сама не знала, почему так долго не встречалась с Тревой, но в эту минуту ей было плевать. Ей хватало неприятностей с Брентом. Мэдди заставила себя забыть обо всем
