Я нашёл место в «обезъяннике», протиснувшись спиной к стене, пощупал рубашку на спине. Она была как кожаная, видимо пропитанная кровью. Я пощупал больное место на затылке, но в волосах была только шишка – крови не было. Да! После того, как я упал, кто-то кого-то бил. Значит кто-то был на моей стороне. Потом до меня кого-то тащили через меня, а потом меня. Странно! Вот тогда наверное меня и полили чьей-то кровушкой. Руки у меня ещё саднили от горячей трубы, которая оборвалась на стыке под напором в сторону нападавших.Ничего не понимаю, хотя не очень-то был пьян, но ведь я был один. Славик, сволочь, растворился, да он видимо с ними был заодно. Финку жалко! А может быть и хорошо, что её не было у меня. Меня стало клонить в сон. Время было уже больше двух часов ночи. Я задремал сидя на полу… Вдруг послышался какой-то переполох, кое-то зашевелился, а кто-то даже вскочил. Я ещё сидел на полу, но мне показалось, что пол подо мной зашевелился. Сержант от стола бросился бежать в сторону входной двери, потом вернулся открыл запор на двери «обезъянника» и опять бросился бежать крича:
-Замлатрусания! Замлатрусания! Захады на улиса!
При этом все сломя голову кинулись из клетки наружу и на улицу. Помню, что «лампочка ильича» в коридоре качалась! Вот это да! Землетрясение! Некоторые без остановки бросились в открытые ворота к проезжей части и я за ними. Сержант вслед кричал:
-Захады строиса!- увидев меня закричал,-Папин-Мамин, ти куда? Строиса!
Я пробежал до первого переулка и свернул с улицы в темноту.
Я уже можно сказать «вышел на финишную прямую» трусцой направляясь в училище.Толчков землетрясения больше не ощущалось.Как потом я узнал - это было два с половиной балла. Землетрясение меня и спасло. Я бежал по тротуару в тени деревьев. Машин на улице не было, но одна всё- таки проехала в попутном со мной направлении, почему-то затормозила и сдав назад затормозила напротив меня.
-Садись попутно!-кто-то крикнул из машины. Я посмотрел с опаской и увидел в машине, кроме водителя ещё двоих. Все, и водитель тоже, были примерно одинакового возраста, чуть постарше меня, славянской внешности, в гражданской опрятной одежде, выглядели располагающе. Я неуверенно подошёл к машине и сказал:
-Да мне тут рядом! - хотя ещё было два квартала до училища, а синее, алмаатинское небо уже заметно светлело.
-Садись! Садись! Ночной спортсмен!- усмехнувшись сказали из машины и я сел на заднее сиденье, где был один сидевший. Подъезжая к училищу, машина затормозила, будто угадав моё желание. Водитель спросил:
-Здесь?
-Да, да! Спасибо!
-Пожалуйста! -очень вежливо мне ответили из машины и поехали дальше. Вдруг я удивился тому, что машина остановилась у КПП училища, оттуда вышел один человек и зашёл в калитку. Я подождал минуты две, находясь в полном сомнении. Думал – перелазить ограду или нет. Ведь сейчас меня задержат, если эти «благодетели» меня «вложили». Тут я увидел, что тот, кто заходил в КПП, вернулся , заглянул в машину, что-то сказал и пошёл назад в КПП, видимо отпустив машину и она уехала. Делать нечего! Да и терять-то мне уже нечего!
Я перелез и пошёл вдоль ограды в конец двора училища, где в саду протекал арык, чтобы застирать кровь на рубашке. Я был совершенно не уверен, что у меня что-то получится без мыла, но попытаться надо. Я очень удивился, когда увидел при свете ещё горящего фонаря, что кровь отстирывается. Рубашка была у меня из искусственного шёлка с лавсаном. Повезло! Я её выжал и одел прохладную на своё уставшее тело, а спину ещё саднило от кипятка. Только вышел на тротуар к казарме, как меня издали увидели и узнали почему-то стоящие группой курсанты, среди которых - был Славик, и закричали, позвав по фамилии:
-Бегом к командиру эскадрона!
Я очень удивился такому раннему подъёму, чуть пробежал трусцой, хотел идти в казарму, но в тот момент подполковник-командир нашего эскадрона абитуриентов вышел мне навстречу, подошёл, с любопытством и возмущением глядя на меня:
-Вы задались целью добавить мне седины?!- с возмущением глядя на меня спросил он,- Так мне уже дальше некуда седеть! –потряс он совершенно седые свои виски.
Я молчал, не зная что ответить. А он продолжал:
-Почему вас разыскивает весь эскадрон на построение по тревоге в виду стихийного бедствия?
Ах! Я теперь понял… В виду землетрясения была эвакуация из здания, а потом перекличка. Славик с-сучонок оказался на месте! Успел… на машине. Меня бросил.
-Виноват! Я в саду ночевал, было душно. Я даже рубашку в арыке мочил!-сказал я.
Подполковник протянул руку, пощупал и уже мягче сказал:
-Командира взвода можно было предупредить! Хотя вам запрещено покидать казарму!
-Жалко было будить. Да я и не думал там спать. Уснул неожиданно.
Со ступенек казармы дневальный закричал:
-Товарищ подполковник! Вас к телефону срочно!
Подполковник повернулся и пошёл в казарму, а ко мне, как ни в чём ни бывало, с протянутой рукой и с улыбкой направился Славик:
-Ну, ты молодец! Хорошо выкрутился!
Я сделал вид, что не заметил его руку и отвернувшись пошёл в казарму, подумав: А что он имеет в виду? Где я «выкрутился» - здесь или там, где его дружки меня хотели «замесить», а может быть и «замочить»?
На входе меня вдруг неожиданно встретил подполковник и опять удивлённо глядя на меня сказал:
-Вас вызывает к себе начальник… Но я ему ещё о вас не докладывал… В чём дело? Вы ещё что-то натворили?
Я растерянно посмотрел на подполковника и пожал плечами.
Он мотнул головой и сказал как-то с сочувствием:
-Однако! Ну, ежели что, рассказывайте, как есть! Кто-то видимо доложил! Извиняйтесь!
-Да мне ничего не грозит!-сказал я подполковнику, - Я на отчисление –двойка по математике!
-Ах! Вот как? Жаль, жаль… Ну, выполняйте!
И я пошёл в главный корпус. На моих, вернее, моего погибшего отца часах «Победа», было половина шестого утра. При чём же тут генерал в такую рань? Ах! Его же тоже по тревоге, из-за землетрясения вызвали. Да он и сам приедет ! Кто его будет вызывать?
В пустых коридорах гулко отдавались мои шаги.Вот приёмная… Дверь открыта… В кабинет тоже дверь открыта. Заглядываю… Генерал смотрит прямо на меня… Я спрашиваю:
-Извините! Можно?
Он вздохнул, встал и на выдохе сказал:
-Проходите, присаживайтесь волгоградский разбойник… Папиндюлькин, - и как-то хмыкнул, прохаживаясь по пустому месту позади своего кресла.
Я был сражён и сел на один из стульев придвинутых к т-образному столу, отодвигая почувствовал, что стул очень тяжёлый.
-Вы учиться у нас хотите? В нашем училище?- спросил он прямо, но стоя ко мне боком и развернувшись вполоборота.
Я попытался встать, но тяжёлый стул не хотел отодвигаться, а генерал сказал:
-Сидите, сидите! Вы же ещё не курсант и у нас непринуждённая беседа. Так как?
-Я двойку получил по математике…
-Ну, двойка ничего не решает, если есть другие достоинства. Мы к вам за полтора месяца присмотрелись и уточнили кое-что.История-пять! Иностранный –пять! Сочинение –за содержание пять, за грамотность – три, но ошибки несущественные.
-Да я проверить не успел. Слишком длинно расписался, не мог мысль закончить.
-Однако закончили! И мысль очень достойная. Сочинение хоть в стенгазету помещай! Имеете военную подготовку, пилот-истребитель, парашютист.
Характеристики у вас не дутые – мы проверили. Коммунист, по заслугам, а не выскочка.
