денешься.
– Тур, мне показалось, или он протащил коробочку сквозь стену? – неуверенно спросил юноша.
– Он несёт с собой информацию о предмете, а не сам предмет, – неохотно прояснил Тур. – Когда Славик определит его место, я положу туда прибор через Переход.
И он показал младшему брату «жучок», зажатый между большим и указательным пальцами.
Челюсть Лиса плавно поехала вниз.
– Это то же, что с пулей?
Жила на шее Тура дрогнула, но Лис не заметил напряжения брата.
– Почти.
Юноша во все глаза смотрел на пластиковый корпус «жучка», но так и не отследил момент перемещения. Тур судорожно сомкнул ладонь в кулак.
– Сработало… Ждём сигнала Ворона.
Повеяло холодком. Лис передёрнулся и поднял стекло. Брат скрыл тоскливый вздох. Не открытое окно салона было причиной мёрзлого дуновения. Он незаметно для Лиса натянул на посиневшую кисть чёрную перчатку и взялся за руль.
Шины мягко шаркнули по влажному асфальту, машина поползла вдоль тротуара. Лис навострил уши. Тишина… И вдруг где-то в темноте заурчал чужой мотор.
– Тур, за нами «хвост»! – юноша завертелся на сиденье. – Тур, у меня отличный слух! Тормозни. Тормозни!.. Вот. Слышишь, они тоже остановились.
– Я помню про твой непревзойдённый слух, равно как про твои непревзойдённые фантазии, – довольно резко отозвался Тур.
Лис не потрудился определить причину раздражения старшего брата и по привычке просто обиженно надулся.
Тур достал сигарету. Лис краем глаза проследил за рукой в перчатке, вернувшей прикуриватель в гнездо приборной панели. Показалось, что пальцы брата чуть-чуть дрожат.
– Ладно, – юноша решил отставить обиду на задний план. – Я прогуляюсь здесь, рядом. Осмотрюсь.
Долговязая фигура с ярко-рыжей шевелюрой маячила на противоположной стороне улицы. Тур усмехнулся. В чёрной куртке Ворона младший брат выглядел как вертлявая ходячая вешалка. Он то прижимался к стене здания, будто изображал тайного агента, то, напротив, выскакивал на середину переулка и, исступлённо задрав голову, втягивал носом городские запахи.
«Для него Переход видится романтичной приключенческой картиной, – тоскливо подумал Тур. – Не следовало брать его с собой. Это не приобщение к команде, а дурацкая авантюра… Учитывая наличие оружия, вдвойне дурацкая».
Когда Ворон предложил взять пистолет, Тур наотрез отказался. Однако близнец проделал недозволительный, с его точки зрения, приём: передал «Р226» через Лиса.
Раздражение нарастало с каждой минутой. Пустое одинокое ожидание. Мелькание Лиса, возомнившего себя новым Джеймсом Бондом. Сомнительный «хвост». Руки стали совершенно холодными. Тур размял правую, левой опустил стекло до предела, поправил зеркало и…
Автомобиль стоял поперёк соседней улицы. Мрачный силуэт с выключенными фарами и габаритными огнями.
Тур машинально отправил сигарету в пепельницу. Оглянулся. Чужая машина, замеченная в зеркале, не испарилась, подобно неприкаянному призраку. Более того, неестественное положение автомобиля относительно проезжей части наводило на мысль о слежке. Он прикинул область обзора, доступную наблюдателям. Получилось, что в подобной позиции им виден задний бампер БМВ и практически вся длина переулка. Следовательно, не составит труда определить, когда и в каком направлении поедет автомобиль по завершении операции.
«Всё-таки Беляк что-то заподозрил», – решил про себя Всеволод Полозов и мысленно обругал близнеца за необузданный язык и такое же любопытство. Затем возник вопрос: как себя вести в сложившихся условиях? И, наконец, третье, вызвавшее лёгкий озноб: почему они не пытаются скрыться из поля зрения? Ведь каждому известно о существовании зеркал заднего обзора.
Тур беспокойно посмотрел по сторонам. Лис прохаживался по тротуару напротив. Он ещё раз взглянул на отражение машины-«хвоста». Стекло переднего пассажирского места опущено. В салоне темно, однако виден продолговатый проблеск света на предмете, выглядывавшем наружу.
Ледяной пот потёк по спине. Рука непроизвольно потянулась к мобильнику.
Стоп.
Тур стиснул зубы. Любой звук, тем более характерный для «сотового» электронный перепев, на спящей улице моментально разнесётся в ночи. А если они собираются стрелять…
Всеволод Полозов, наконец, допустил до рассудка страшное объяснение и странной позиции чужой машины, и назначение предмета, замеченного в темноте. Тонированные стёкла делают водителя БМВ невидимым, значит…
– Лис. Вернись. Лис! – позвал Тур одними губами.
Юноша не отреагировал.
– Лис, вернись в машину немедленно, – как мог, тихо прошептал Тур.
Брат повернулся, мельком глянул на БМВ, но призывного взмаха из салона не заметил и медленно побрёл по улице. Тур затаил дыхание. Лис остановился и принялся втягивать носом ночные запахи.
Большая стационарная мишень.
Тур схватился за ручку дверцы.
Нет. Заметив движение, они выстрелят без промедления.
Ворон в своём кабинете потянулся за сотовым. Почуял состояние близнеца.
Звонок сработает как катализатор!
Тур схватил свой аппарат и вдавил кнопку отключения.
Остаётся одна минута. Ворон, не дозвонившись ему, наберёт номер Лиса.
В зеркале движение. Кто-то в чужом автомобиле придвинулся к опущенному стеклу.
Тур представил в руках исполнителя взведённый пистолет и прицел, в котором стоял, ничего не подозревая, его младший брат.
Кровь ударила в виски.
Цена велика. Но это сейчас единственная допустимая плата за жизнь.
Холодная рукоять «ЗИГ-Зауэра» застыла в онемевшей ладони. Привычно, будто перед фанерно- компьютерным боем, снят предохранитель. Локоть упёрся в раму. Заныло левое плечо. Неудачный расклад: стрелять назад из-за бокового стекла машины. Но другого выхода нет.
Незнакомец с пистолетом в прицеле.
Когда?
Тур медлил. Крошечная капля сомнения звенела в рассудке: не ошибся ли? Если бы чуть ближе. Чуть светлее. Чуть виднее…
Ворон торопливо щёлкает по строкам «записной книжки» мобильника. Ищет номер Лиса.
Вот сейчас. Пора… Не опоздать бы! Ну же?
Пора.
– Эй, док!
Тур вздрогнул всем телом.
– Сдался тебе этот шестёрка. Подумаешь, машину заметил! Не бери грех на душу. Не стоит он того.
Всеволод Полозов медленно отодвинулся вглубь салона. Бурное дыхание рвалось наружу, но скрученные в пружину нервы как будто поселились в лёгких. В глазах поплыло.
– Убери ты свой ствол. В дерьмо влезешь, не отмоешься, – продолжал кто-то, стоявший на улице. – Слушай, док, я ж тебе плохого не хочу. Ты меня однажды с того света вернул. Помнишь? Меня порезали: четыре ножевых, одно под сердце. Ты мне ещё сказал: от ножа теперь точно не помру. Помнишь?
– Помню, кажется, – выдохнул Тур.
– Прав ты был, док. Не от ножа помер.
Блазень рассмеялся.
