– Ну, – Лис почесал ухо, – это больше относится к духам родителей, то есть людей, умерших от старости. У заложных свои законы. Я их пока не расшифровал. Насчёт тебя я подстрахуюсь. Сиди тут. И самое главное, не подслушивай меня.
«Ладненько».
– Почему-то мне твоё «ладненько» не внушает доверия. Давай так: если не хочешь отправиться в мир иной, ни шагу из моей комнаты. Ясно?
«Ясно. А чем мне тогда заняться?»
– Чем хочешь, но не устраивай беспорядок, пожалуйста.
«Тут беспорядка и без меня хватает. Я лучше порядок наведу».
– Валяй. Но не расстраивайся, когда потерпишь фиаско. Полтергейст создают только очень старые и мощные духи с наработанным годами жизненным опытом. А ты ещё салага.
«Сам ты салага!»
Лис не стал дослушивать возмущения новоявленной Кикиморы и юркнул за дверь.
– Эй, Кики? – позвал он тихонько.
Реакции не последовало, зато в комнате что-то глухо рухнуло на пол.
– Ага, взялась за уборку. Прекрасно, – подытожил Лис.
Дом дремал в уютном полумраке. Свет ночников раскрасил обитые деревянными панелями стены в томные коричневые тона. Юноша заглянул через перила балюстрады вниз, в центральную гостиную. За высоким окном покачивались сосны, и их причудливые тени сизыми пятнами ползали по тщательно задёрнутым гардинам.
Возле двери, где витали струйки сигаретно-кофейных запахов, Лис долго прислушивался. В комнатах близнецов обитала тишина. Он прикрыл глаза и представил Ворона, спящего на своей жёсткой тахте. Посчитав, что приплывший из недр комнат образ соответствует действительности, Лис бесшумно шмыгнул в кабинет старших братьев.
Остатки задушевной беседы в виде опустошённого кофейника и кучки окурков в пепельнице вырисовались из темноты вместе с очертаниями сервировочного столика, кресел, компьютера, распахнутого шифоньера и двух мощных письменных столов, придвинутых друг к другу, как школьные парты. Лис осторожно повёл ухом в сторону правой спальни. Ни звука. И он уверенно направился в левую, к Туру.
Близнецы никогда не запирали двери, таково было негласное правило дома. С приездом младшего брата три года назад это правило не изменилось, что дало Лису возможность всюду совать свой длинный нос. Получив серию взбучек, он придержал ненасытное любопытство, однако не упускал момента услышать и увидеть то, что знать ему было совсем не обязательно. На сей раз рыжая совесть выглядела чистой: незамедлительно требовалась информация, жизненно необходимая для духа-Кикиморы, и дать эту информацию мог только Тур.
Перешагнув порог, Лис направился прямо к кровати, где обычно отдыхал старший брат, и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда из глубины спальни раздался спокойный холодный голос.
– В чём дело, Лис?
– Тур?
Вспыхнул свет. И пока Лис жмурился, Тур отвёл руку от настольной лампы и восстановил прежнюю позу – откинулся на спинку кресла.
– Извини, что потревожил. Мне нужно кое-что у тебя спросить… Ты же всё равно не спишь, – Лис построил на физиономии молящее выражение и тут заметил перчатки, обтягивающие кисти брата. – Тур, ведь у тебя какие-то неприятности! Почему ты Ворону говоришь, а мне нет?
– Ты это хотел уточнить?
Лис стушевался.
– Да… То есть, нет. То есть, это может быть как-то связано.
Тур вздохнул и кивнул на пустую прикроватную тумбочку.
– Садись и выкладывай, что тебя интересует.
– Во-первых, меня интересует, почему ты такой мрачный сегодня, – залпом выдал Лис.
– У меня под ножом умер пациент.
– И что? – парень не на шутку испугался. – Тебе влетит?
Брат покачал головой, и Лис почему-то почувствовал себя полным дураком.
– Для хирурга моего класса этот вопрос стоит на десятом месте. Я никогда не терял пациентов. На столе – никогда. Я ищу свою ошибку, малыш.
– А если не было ошибки? – у Лиса появился далёкий проблеск верного ответа. – Если он просто не хотел жить?
– Она, к сожалению. Девочке было не больше шестнадцати лет.
– Я понял! – Лис взвился с тумбочки и очутился на середине комнаты. – Тур, я всё понял! Она не желала возвращаться в своё тело! Она была некрасивая, да?.. Ну, Тур, послушай меня. Я её знаю, теперь она – блазень, Кикимора, которая залетела к нам сегодня в полночь. Ты сделал всё, что мог. Но она не хотела жить так, как жила. Она была одинокой, уродливой, с ярко выраженным комплексом неполноценности.
Белое лицо Тура никак не выдало его эмоций по поводу объяснения, и Лис пошёл на новый круг.
– Понимаешь, ты ей приглянулся, и она, в смысле – её дух, увязалась за тобой. А Ворон, когда почувствовал, что у тебя проблемы, нечаянно втянул её к нам в дом. Она здесь и будет жить здесь, потому что не помнит себя прежнюю, а у нас ей понравилось. Но мы должны похоронить её имя, разорвать её связь с мёртвым телом, тогда ей гарантировано вечное существование в земной среде. Как её звали?
– Не знаю.
– Ты же её оперировал!
Лис обиделся, поскольку усмотрел в ответе брата не только полное безразличие, но и откровенную ложь.
– Лис, ты выбрал неудачный момент для своих игр.
– Хорошо, – рыжий чуб горделиво взлетел со лба на макушку. – Я играю, я всё делаю через коленку, я начитался идиотских теорий. Мне плевать, что ты и Ворон обо мне думаете по этому поводу. Придёт время, и я представлю вам обоим неоспоримые доказательства истиной картины мира! А сейчас скажи мне одно: её имя.
Бледная маска, очерченная крупными каштановыми кудрями и чёрной короткой бородой, дрогнула и приобрела живые оттенки. Лис порадовался про себя, что разговор протекает в отсутствии Ворона, который давно бы вышиб «парапсихолога» за дверь с соответствующими комментариями, возможно нецензурными.
– Я не знаю её имени, – устало повторил Тур. – Она ехала пассажиром на мотоцикле и попала в аварию. И даже если имела при себе документы, они сейчас в милиции. Меня вызвали, когда она уже лежала на операционном столе. Сильная здоровая девочка. Она должна была выжить. Я успешно работал и с более сложными случаями…
Он задумался, а Лис вдруг ощутил в спине неприятную ломоту. Пробил озноб, и потянуло прохладой. И причиной тому были отнюдь не открытое окно и предрассветная майская свежесть.
Лис вобрал голову в плечи и медленно обернулся. В дверях стоял Ворон.
– Поди-ка сюда, малыш, – кивнул он и вышел в кабинет.
– Извини, Тур, – промямлил Лис и покорно поплёлся за вторым старшим братом.
Ворон замер над «спящим» компьютером, воткнув опасный взгляд в пустой монитор.
– Ты знаешь, как тяжело Тур переносит чужую смерть? – заговорил он тихо и без предисловий.
– Да.
– Ты знаешь, что он доверяет свои чувства только нам?
– Да, но…
– Так какого чёрта ты заставляешь его вновь и вновь переживать гибель пациента?!
– Но я его успокоить хотел…
– Заткнись! Гоняясь за призраками с того света, ты до сих пор не научился слышать живых людей. Тех, кто рядом с тобой, кто желает тебе добра, кто терпит все твои выверты. Знаешь, что я сейчас очень хочу сделать?
