К счастью, сотовый, со следами собачьих зубов и кое-как замотанный изолентой, сработал, несмотря на порядочное расстояние от города. Тур откликнулся на вызов.
– Я заглох. Намертво, – сообщил Ворон брату. – Если Лис позвонит, передай, пусть топает в гостиницу… Зачем тебе-то приезжать?.. Мне тоже сие не нравится, но две няньки слишком много для одной бестолковой рыжей морды.
Тур придерживался другого мнения, и переубедить его не представлялось возможным. Ворон закрыл аппарат, удручённо посмотрел на приборную панель «жигулёнка» и пробормотал:
– Чем быстрее мы тебя заменим новой моделью, тем лучше для всех. Откатался, друг. Хватит.
Лис мчался в темноте, не разбирая дороги. Топот позади то приближался, то отставал. Собственное бурное дыхание глушило звуки, а отдельные выкрики за спиной казались оружейным грохотом. Сбоку мелькнула тень. Юноша шарахнулся в сторону, споткнулся и понял, что проиграл. Отвратительный едкий запах дурмана навис над ним вместе с телом догнавшего, а пинок ускорил неминуемое падение.
Рассчитывая удрать от компании, воняющей перегаром и табаком с примесями веселящей «травки», Лис не учёл направление. Следовало бежать через парк назад, к театру, где он безуспешно прождал Ворона до полуночи. Но коварные мосты увели его во тьму робких дремлющих улиц, заканчивавшихся пустырём.
Избиение грозило состояться немедленно. Не позволив жертве встать, группа подростков-акселератов, выкрикивая бессмысленные ругательства, обступила лежащего. Кто-то ударил его ногой в бок. Лис охнул и тем самым вызвал бурю звериного восторга у искателей острых ощущений. Второй удар пришёлся в лицо. Сознание на несколько секунд отключилось, а очнувшись, Лис обнаружил, что с него пытаются снять кожаный пиджак. Обрушилась обида. Так глупо попасться в лапы накурившихся хулиганов, и это после первого в жизни самостоятельного освобождения заложного!
Он отчаянно извернулся, сумел вскочить и в результате короткой борьбы вырвался из рук грабителя. Рассудок подсказал: беги со всех ног. Геройствовать Лис не собирался. Он ринулся вперёд, но не сделал и трёх шагов, как врезался в высокого молодца, выросшего как из-под земли.
– Поберегись!
Юношу сгребли в охапку и отставили в сторону.
Следующая сцена могла претендовать на комедийное представление, кабы не мощные ручищи нежданного спасителя. Оригинальные реплики, основанные на великолепном наборе нецензурной лексики, сыпались налево и направо вместе со звонкими оплеухами. Всё, что разобрал Лис в шумной перебранке, была фраза: «Тебя предупреждали!» Парень размахивал руками, будто гонял мух. В роли последних выступали недавние наглецы, причём сопротивление их было до того жалким, что Лис не сдержал нервного смешка.
– Что у тебя забрали? – обернувшись, спросил блюститель порядка.
При этом он держал за шиворот не успевшего ретироваться пацана.
Лис проверил карманы. Сотовый был на месте. Кошелёк и ключи тоже.
– Ничего. Они не успели, – ответил он и вынужден был сплюнуть, ибо во рту, как оказалось, скопилась солёная масса.
– Повезло тебе, Феня, – великан обратился к барахтающейся жертве. – Следующий раз руки переломаю.
Угроза, высказанная мирным размеренным басом, подействовала отменно. Лис сделал для себя вывод, что его спаситель пользуется в городе неподдельным авторитетом.
– Спасибо, – произнёс он, когда Феня – последний из шайки – был отпущен на все четыре стороны.
– Пожалуйста, конечно. Да не за что, – откликнулся местный гигант, приближаясь к Лису. – Фю-ють! Как тебя отделали!
Он бесцеремонно взял юношу за подбородок. Лис шумно засопел. Ссадина на левой половине лица горела, и тяжесть под глазом превратилась в пульсирующую боль.
– Фингал, – пояснил здоровяк. – Мать, небось, всыплет?
– Нет матери, – Лис нахмурился. – И я не здешний. Меня зовут Борис.
– А я Дима, – представился спаситель и прищурился, разглядывая в темноте нового знакомого. – Ты где остановился?
– Я не планировал останавливаться в вашем городе. Так вышло. Брат приехать за мной обещал, но, наверное, с машиной что-то случилось.
А про себя подумал: «Надеюсь, только с машиной».
– Я на вокзал пойду, – закончил он.
– Не. На вокзале тебе делать нечего. Ещё в ментовку загремишь. Ко мне домой пойдёшь. Маманька у меня ворчливая, но ты внимания не обращай.
– Неудобно как-то, Дмитрий, – отступил Лис. Потрогал заплывший глаз и добавил. – Тем более в таком виде.
– Не знаю как у вас, а у нас тутошних не принято человека ночью на улице бросать, – воспитательным тоном заявил гигант Дима. – Будешь моим гостем.
Идти пришлось недолго. Дима остановился перед деревянным домишком, выходящим фасадом на набережную канала, и открыл скрипучую калитку.
– Громко не говори, – шепнул он. – Соседи спят уже.
– Ты отсюда шум услышал? – удивился Лис, оглянувшись в темноту.
Всю дорогу он тщетно искал признаки каких-либо призраков, навий или заложных. Но на сей раз никакой нежити поблизости не водилось.
– Отсюда не слышно. Вода всё глушит. С работы я шёл, из мастерских. Ты заходи, не стесняйся.
Лиса впустили в тёмные сени. Щёлкнул выключатель.
– Да-а. Ну и морда у тебя! – хмыкнул хозяин, оглядев юношу при свете тщедушной лампочки.
Лис в свою очередь внимательно изучил местного великана. Огромный, блёкло-рыжий и рябой – первое, что бросилось в глаза. Затем он заметил грубую татуировку на мощном запястье, крестик под распахнутым воротом, шрам на щеке и несколько глубоких морщин.
– Дима, ты? – раздалось из-за занавески.
Пожилая женщина выглянула в коридорчик и, увидав гостя с синяком в пол-лица, проворчала:
– Опять ковой-то притащил! Ну что тебе до этих наркоманов! Пусть бы все перемёрли!
– Не шуми, мам. Иди спать, – парень нахмурился. – Мы не помешаем.
Голос его звучал ласково, но вместе с тем властно. Мать пробурчала что-то неразборчивое и послушно скрылась в своём углу, отделённом от горницы цветастой занавеской.
Парень вздохнул.
– Грешно она говорит, – удручённо пояснил он. – Извини.
– Она не от сердца сказала, а от ума, – поспешил успокоить его Лис.
– Неужто усёк? – Дима смерил гостя недоверчивым взглядом.
– Это же очевидно. Она волнуется за тебя, хочет, чтобы ты никогда не попадал в дурные истории, и, естественно, старается отодвинуть потенциальную опасность. Отсюда и пожелание: «перемёрли». Ведь смерть является образом стопроцентного устранения объекта, в частности, опасности, которую она видит в наркоманах.
– О, завернул! – пробасил рыжий великан. – Давай-ка морду умой, а потом поужинаем. Вижу, мама картошки наварила. В самый раз будет.
Лис долго воевал с бренчащим рукомойником, стараясь производить как можно меньше шума. Неловкость, сопровождавшая его с момента приглашения в чужой дом, постепенно переросла в тотальное неудобство. Лису казалось теперь, что кто-то постоянно наблюдает за ним издали. Он даже пару раз оглянулся, но ничего не заметил: ни реального, ни мнимого.
Дима поставил перед юношей полную тарелку картофеля, пышущего паром и обильно политого маслом.
– Наворачивай, не стесняйся. Мамка у меня готовит классно!
Лис не понял, в чём заключается кулинарное искусство хозяйки, до тех пор, пока не отведал овощи. Как
