отделять от моего тела рожденного в одночасье со мной брата-близнеца…» Валент, безусловно, думал о том же самом.
— Забудь! — опомнился он и для убедительности встряхнул меня за плечи. — Если какой-то шутник и вздумал поиграть на наших мозгах, он выбрал не тех актеров! Реальность здесь, сейчас. И мы остались в живых. Этого достаточно. Остальное — бред.
Актеры, память, реальность, бред, истина — понятия и объекты прыгали передо мной, как бесенята после хорошего бодуна.
— В любом случае хорошо смеется тот, кто смеется последним, — изрек я. — Давай лучше проверим, в каком состоянии наша посудина.
Валент охотно согласился, и мы дружно принялись одеваться.
Разъехались входные двери и вкатился наш многофункциональный мыслящий агрегат, этакая гордость проекта, который всеми своими кнопками, экранами и индикаторами выражал недоумение и озабоченность.
— Ну, что еще произошло? Рухнула крыша мира? — спросил Валент. Теперь он опередил меня на мгновение.
— «Ошибка координат. Задание не может быть выполнено», — почти обиженно доложил робот. — «Объект 'черт' в доступном пространстве не обнаружен».
Ох уж эти машины! Никогда не понимают образных выражения. Мы с братом переглянулись и от души расхохотались.
Прототипом героя этого рассказа послужил реальный человек — итальянец синьор Лазар-Джон- Батиста-Коллоредо. Синьор Лазар жил в конце 17 века, служил при дворе короля Людовика XIV в чине мушкетера, причем, по свидетельствам современников, неплохо фехтовал.
В музее восковых фигур в Санкт-Петербурге находится восковая копия синьора Лазара, выполненная мастерами музея с документальной точностью на основании сохранившихся исторических записей.
