— Я подробно изучил доклад. Нельзя не согласиться, что некий неизвестный нам фактор вызвал зарождение в области Завершения индивидов семи Стихий. Да, они, как и наши репликанты, оставленные в Судьбе, научились пользоваться Потоками в качестве опоры и перемещаться между Миров. Их способность передавалась по наследству, и теперь Судьбу изменили тысячи и тысячи владеющих силой Созидания. Они вне Миров, и поэтому каждый из них сознательно или несознательно строит свой оазис в Судьбе. Но вспомните, о Совет: десять этапов назад мы ваяли Образы, взяв за основу собственные Сущности. Разумные единицы мы назвали мирянами и вложили в них все то, что имели сами; дали им Бога, разделили Добро и Зло, поселили в Мирах Удачу. И вдруг восстала седьмая Стихия, та, что была изъята мыслью Создателей. Так кто, скажите мне, осмелится ломать Судьбу, завоевавшую право быть воплощением нашего Существования? Вы?.. А может быть вы?.. Они живут и творят. Они не принадлежат нам. Я все сказал, о Совет.
— Совет принимает решение… Судьба будет существовать, и один из нас должен отправиться туда, чтобы наблюдать за индивидами в Мирах и вне Миров. Кто пойдет?
— Разрешите мне выполнить эту миссию.
— Орт-Лидер, Совет доверяет вам… Помните все: вмешательство в Судьбу мы будем считать наитягчайшим преступлением. В добрый путь.
— Мы проиграли. Они не понимают, что все Судьбы рано или поздно нарушат установленный контур. И тогда мы не будем тем единственным, что способно Созидать. Мы не смогли убедить Совет, и теперь катастрофа неизбежна…
— Нет, лидер. Не все потеряно. Если внемиренцы Судьбы научились творить Миры, значит они знают и как наводить Мосты между Мирами. Мы подскажем им мысль о глобальном изменении, о совершенстве жизни, о пагубном влиянии Удачи на людей, о том, как строить Счастье. Они сами пожелают исправить Судьбу, они найдут путь к Изначальной точке и оживят первородную энергию. Тогда всё, что сделали бы мы, будет сделано их собственными руками.
— Ниже!.. Еще ниже!
— Васька, ты вконец сдурел со своими охотничьими замашками!
— Данила, пожалуйста, всего на полкрыла! Я ее почти взял!
— Ну, ладно, ладно…
Патрульный катер по прозвищу «летучка» нырнул вниз, едва не царапнув брюхом каменистый грунт. Пилот сосредоточился на сложном рельефе скалистой планеты, в то время как штурман-стрелок ловил в прицел удиравшую без оглядки дичь.
3алп.
— Ура-а-а! Она моя!
Голубоглазый парнишка обернулся к напарнику.
— Данила, да мы с тобой в старые времена могли бы стать великими охотниками! — воскликнул он.
Пилот поморщился.
— В старые времена космофлота не было. А вот если лейтенант узнает, чем мы занимаемся в патруле, нас в космофлоте не будет. И вообще — как тебе не совестно бить беспомощных зверюшек!
— Да мои предки всю жизнь в десятках поколениях охотились! И твари эти вовсе не беспомощные — видал, как они месяц назад геологов потрепали?
— Я их хорошо понимаю: я бы тоже не потерпел, если бы в мой дом все, кому не лень, совали свой нос.
— Вот мой дед говорил, что охотник…
— Еще одно слово про охоту, и я подам рапорт о переводе тебя к Бороде.
— Нет!.. Впрочем, ты всегда так говоришь, когда… Эй, Данила! Стой!
— Чего еще? Я тебе не танк, чтоб тормозить.
— Данька! На три часа! Там! — Василий показывал направление рукой. — Там человек лежал!
— А может быть это олень или медведь?
— Тимохин, я серьезно! Там человек! Заходи на вираж, быстрее!
— Не ори мне в ухо, скорость этим не прибавишь, — Данила методично выполнял маневр. — Так. Ну и где твой покойничек?.. О, черт!
— Посадку давай! Ему помощь нужна!
— Помощь? Да он труп!.. И почему все неприятности происходят именно со мной?
Летучка опустилась на грунт, подняв тучу песка и серой пыли. Не успели двигатели смолкнуть, как пилот и его напарник выскочили из машины.
Нерешительность не была свойственна Даниле — так, по крайней мере, он считал — но на сей раз он молча стоял рядом с товарищем и смотрел на тело в черном гладком костюме и в шлеме, распростертое на камнях. В стороне валялись остатки разбитого летательного аппарата, похожего на спасательный челнок с грузовых звездолетов. Василий ожидающе взглянул на друга, и тому ничего не оставалось как нагнуться и первому приступить к осмотру. Осторожно он перевернул лежащего на спину. Голова безжизненно откинулась, шлем, треснувший по всему лицевому щиту, соскользнул на камни, обнажив шею и подбородок, измазанные кровью. Друзья переглянулись.
— Отвезем на базу? — шепотом спросил Василий.
— Черт… Не знаю. Надо бы посмотреть, кто он.
— Но это человек?
Данила метнул недоброжелательный взгляд на своего не на шутку струхнувшего приятеля, собрал волю в кулак и решительно — хотя поджилки дрожали и у него — снял с головы пострадавшего покореженный шлем.
Василий облегченно вздохнул:
— Человек…
— Ты ожидал увидеть монстра? — пилот разглядывал красивое мертвенно-бледное лицо юноши. — Похоже — труп.
— А ты пульс, пульс проверь, — посоветовал напарник, отступая на шаг.
— Без тебя знаю, — огрызнулся Данила и, стянув перчатки, нащупал сонную артерию.
Слабый толчок под пальцами. Еще один, еще.
— Васька, он живой… — пилот изумленно смотрел на юношу. — Живой!.. Чего стоишь?! В летучку его! Немедленно!
Они подняли раненого на руки и потащили к катеру.
Далеко за скалистой грядой набирал силу ураган. Вой ветра и грохот камней был слышен даже в кабине патрульной машины.
— Опять вихрь начинается, — поежился Василий.
— Успеем, — со знанием дела отозвался Данила; загудели двигатели, и летучка взмыла в мрачное серое небо. — Что-то он сегодня не по графику.
— Наверное, ей не понравилось, что мы спасли парнишку.
— Кому это «ей»? Что ты городишь?
— Матери-Зоре…
— Ну, опять! Прекрати морочить мне голову своими дурацкими снами!
В комнате отдыха висел полумрак. На короткие промежутки времени свет становился ярче, и затем медленно затухал опять.
— Энергию экономят, — бросил кто-то из пилотов. — Видал я базы, но такую рухлядь!
Реплика осталась без конкретного ответа.
Данила покосился на бильярдный стол, со стороны которого раздалось несколько крутых выражений, и лениво переставил фишку на шашечной доске.
— Васька, не спи, твой ход.
Неожиданно дверь в кают-компанию, где проводили свободное время пилоты и стрелки службы сопровождения, разъехалась, и молоденькая девчонка с шикарными золотисто-рыжими кудрями и россыпью
