Но между Феридой и толпой встала Атосса:
— Стойте! Назад! Назад, говорю я вам!
Когда людская волна откатилась на площадь и шум стих, Атосса сказала:
— Если, великая Ипполита указала нам виновницу — это не значит, что мы должны растерзать ее у святых алтарей. У нас есть Священный Совет, он решит, как покарать Фериду. А теперь расходитесь по домам. Видите — начинается дождь. Это тоже знамение…
Площадь уже опустела, а Годейра все еще стояла на мокрых плитах около храма. Дождь не переставал, ее пеплос намок, плотно облегая озябшее тело. Разошлись и жрицы. Только одна Атосса стояла под портиком и ждала царицу. Что думали эти две ненавидящие друг друга женщины?
Наконец Атосса медленно подошла к Годейре, сказала тихо:
— Иди, царица.
— Куда?
— В храм. Поблагодари великую богиню.
— За что?
— За то, что у тебя есть преданные слуги и верные друзья.
ГЕФЕСТИДЫ
Прошло семь лет с того страшного дождливого дня. Мало что произошло за эти годы — царица Годейра, казалось, ушла от власти, больших походов Фермоскира не устраивала, мелкие набеги не оставляли следов в жизни города.
Вначале наездницы думали, что предстоят перемены, но Атосса, согнув царицу, не сломала ее. Говорили о казни Фериды. Ее предали верховному суду, а там выяснилось, что вина слепой педотрибы невелика. Фериду сослали на побережье. Вместе с Феридой ушла на побережье и Чокея. Царица понимала, что Атосса не простит ей того утра, когда рабыня вмешалась в дела Священной.
Атосса могла бы помешать этому. Что стоило уничтожить рабыню, пусть и царской крови. Но Чокею никто не тронул. Священная хорошо знала, что сторонница царицы, особенно если около нее рядом будет Ферида, даром время проводить не будет. Она будет сплачивать вокруг себя рабов, и придет время, когда эту сплоченную массу можно будет использовать в своих планах.
А цель перед собой Атосса поставила огромную. И первой помощницей в достижении этой цели она наметила Гелону.
Все прошлые годы Гелона считала себя счастливой. У нее все было: ум, слава, богатство и дар ясновидящей. Она верила в этот дар, да и как не поверить, если многие ее сны сбывались, в сновидениях к ней приходили боги и богини и она говорила с ними и не так уж часто в угоду храму искажала советы бессмертных. Чаще боги советовали ясновидящей то, что было нужно или выгодно Атоссе и ей, Гелоне.
Гелона считала себя счастливее Атоссы. Священная, обуреваемая жаждой власти, многого лишала себя. Она, например, жила во дворе храма, ее скромные покои были рядом с сокровищницей. — Такие же покои были и у Гелоны, но, кроме них, в городе у ясновидящей был другой дом, а скорее сказать, дворец, ничуть не беднее дворца царицы.
Гелона знала: Священная очень одинока. Ее сестра Антогора в счет не шла — уж очень они разные по уму, склонностям и деяниям. Детей у Атоссы нет, и только с Гелоной, с единственной единомышленницей и подругой, она может отводить свою душу.
А Гелона, напротив, была полна любовью к дочери Беате и постоянно гордилась ею. Правда, Беата — приемная дочь, но в Фермоскире это ничего не значит. Удочеренная еще из паннория, Беата не помнит погибшую мать, она привязалась к Гелоне, как к родной. Об этом давно все забыли. Беата не пошла по пути матери, не стала храмовой — она вступила в войско царицы. Быстро добыла боевую славу, стала сотенной. Ее уважали подруги за честность, за сердечность и за ум. Она подружилась с Лотой, а через нее — и с царицей. А Лота была очень разборчива в друзьях. Все это наполняло Гелону гордостью и счастьем.
И вдруг, после одного дождливого утра на агоре семь лет назад, все это кончилось. В тихий и уютный мир дома Гелоны пришло молчание. Беата стала редко бывать дома, все время старалась проводить на конюшне. А если и приходила, то больше молчала. Гелона хотела оправдаться перед нею —оправданий не находилось. Ясновидящая знала — время великий лекарь, все пройдет, все забудется. Но ошиблась.
Беата не только молчала. Как только по приказу Совета выслали Фериду, она сразу пожелала удочерить Мелету. Беата перешла в опустевший дом Лоты и совсем перестала бывать у матери.
Прошел год, другой, третий...
Не было между ним и ссор, упреков, но Гелона поняла—они стали чужими.
Атосса не понимала этого.
Беата удочерила Мелету? Это же хорошо! Она воспитает из дочери преступницы настоящую амазонку.
Ушла в дом Лоты? Прекрасно! Теперь у Гелоны будет два дома.
Не бывает у матери? Чудесно! Теперь у нее своя семья, пусть становится самостоятельной, наступит время, и мы ей дадим власть.
И вот это время, видимо, наступило. В один из вечеров Атосса пришла в дом Гелоны. Такое бывало редко. Обычно Священная звала подругу к себе.
Служанки принесли пифос с вином, фрукты и виноград, и когда Атосса и Гелона остались одни, началась беседа.
— Что ты думаешь о Годейре? —спросила Священная.
— О царице? — Гелона отпила несколько глотков вина. — А что о ней думать? Ты сейчас правишь Фермоскирой. Все прошедшие семь лет Годейра не посягла на власть, которую ты у нее отняла. Она не вмешивается в дела своих воительниц, редко подает свой голос на Советах Шести и никогда не возражает тебе. Куда девались ее строптивость, упрямство? После того утра на агоре она раз и навсегда поняла, что ей не устоять. Она больше не поднимется...
— И это говорит ясновидящая, — заметила Атосса, разглядывая роспись на килике. — В то, что ты сказала сейчас, верят все. Все, но не я. Годейра затаилась. Она выжидает.
— Чего?
— Ты что, забыла? В этом году ее дочери исполнится пятнадцать лет! — Атосса выпила всего один килик вина, но сразу захмелела и говорила громко. — Ты понимаешь, Кадмея скоро станет совершеннолетней! Скажи мне, как у нас заведено в таких случаях?
— В день совершеннолетия простая амазонка получает собственного коня, оружие и шлем, а дочери царицы, полемархи и кодомархи получают под свою руку сотню молодых амазонок.
— Вот то?то и оно! И вместе с сотней она получает право наследовать трон Фермоскиры. Ты не забывай, что вместе с Кадмеей станет совершеннолетней и Мелета. Ее любят в гимнасии, ее, как и Кадмею, обожают...
— Я горжусь ею. Она моя названная внучка.
— И мне бы тоже следовало... Но у нас до сих пор нет полемархи. Исхена только так, временно.
— И ты хочешь сказать, Священная...
— Хочу сказать: пора Беату делать полемархой, и тогда...
— Тогда Мелета получит сотню так же, как и Кадмея?
— Да. И тогда мы сможем противопоставить сотне Кадмеи сотню Мелеты. А Беата станет управлять воительницами царицы. Кстати, они совсем отвыкли от порядка, того и гляди...
— Но ты уверена, Священная, что Беата и Мелета будут на нашей стороне? А если Беата примкнет к царице?
— Я этого и хочу! — Атосса ущипнула виноградную гроздь, бросила ягоду в рот. — Пора вспомнить
