отдыха, домов культуры и т. п., но всё это уникумы, а нужно сплошное, непрерывное обслуживание трудящихся масс, нужна перестройка всей их жизни. Над этим надо упорно работать. Только перестройка материальных предпосылок быта окончательно раскрепостит женщину, создаст новые формы быта.
Конечно, это очень большой вопрос, который не может быть разрешен одним росчерком пера, одним каким-нибудь постановлением.
Необходимо сугубое внимание к социалистической перестройке быта, нужно этот вопрос всесторонне осветить в печати, поставить его под контроль масс, организовать их активность в этом направлении, надо пойти и в этом вопросе по линии социалистического строительства.
В двенадцатую годовщину Октября мы должны отдать себе отчет, что в области социалистической организации жизни дело только-только еще начато, надо основательно приналечь на эту сторону дела.
Товарищи, на собраниях рабочих, когда идут разговоры о соревновании, о непрерывной неделе, очень часто раздаются такие замечания со стороны рабочих: «Надо, — говорят, — не только рационализировать работу на фабрике, на предприятии, надо бы уже подойти поближе к рационализации всей нашей жизни, как-то эту жизнь организовать гораздо разумнее, лучше, чем она организована сейчас». Этот вопрос, конечно, тесно связан с тем переломом, который мы наблюдаем в стране. Мы сейчас видим громадный сдвиг в деревне, мы видим, что в городе создаются новые формы работы, новая культура труда и т. д. Все эти вопросы заставляют нас вновь поставить вопрос о том, как у нас вся культура, весь быт увязываются между собой. Когда мы говорим о культуре, то тут, конечно, имеем в виду не верхушечную культуру, а культуру масс, культурный уровень, который мы наблюдаем в самых широких массах. Вопрос культурного уровня — это нечто другое, чем уровень общеобразовательный. Мы по нашей Советской стране знаем, что у нас часто совершенно безграмотный или малограмотный рабочий является в то же время чрезвычайно сознательным человеком, сознательно относящимся ко всему окружающему, к своему производству. Безусловно, эта малограмотность и безграмотность стоят поперек дороги, но из этого ясно, что нельзя ставить знак равенства между общеобразовательным уровнем и общим развитием масс.
Но что же мы понимаем под культурой?
В начале революции очень много толковали о пролетарской культуре. Казалось, что можно как-то это продумать, проработать в отдельных клубах и лабораториях и потом эту культуру осуществить. Тогда т. Ленин очень резко возражал против такого понимания культуры. В новых томах Сочинений[14] Ленина звездочкой отмечены те статьи, которые не попали в предыдущие издания полного собрания Сочинений Ленина. Очень многие из этих статей касаются вопросов культуры, имеются всякие статьи, тезисы, наброски. Есть статья и по поводу пролетарской культуры. В этой статье Владимир Ильич подчеркивает, что под культурой нельзя понимать что-то такое искусственно придуманное в кабинетах. Он говорил, что культура органически связана со всей жизнью масс, охватывает всю жизнь масс, и поэтому Пролеткульт должен не противостоять Наркомпросу, а, наоборот, вместе с Наркомпросом работать над созданием новой культуры.
Мне кажется, под культурой мы понимаем следующее: как массы относятся к окружающему, как они понимают окружающую природу, как понимают то, что делается кругом в общественной жизни, и т. д. Иначе говоря,
Возьмем для примера средневековье. Там культура была в ведении церкви. Тогдашнее миропонимание определялось библией, где земная власть олицетворялась в небесной и оттуда, с неба, якобы вмешивалась в жизнь отдельного человека, и считалось, что человек не волен строить эту жизнь по своему усмотрению. Это мировоззрение широко проповедовалось служителями культа и прививалось массам. Церковь хотела, чтобы массы твердо это усвоили себе. В отношении морали церковная мораль представляла собой насквозь рабскую мораль — в страхе божьем жить, подчиняться безропотно и г. д. 'Церковь старалась всячески привить это мировоззрение трудящимся. В те времена труд считался проклятием божьим, т. е. было чисто рабское понимание культуры труда. Это понятие связывалось всегда с мыслью, что все надо терпеть. То же самое в отношении быта. Если мы посмотрим на роль церкви в деле организации быта, то надо сказать, что церковь того времени была своего рода Совнаркомом. Я приведу пример. Я помню, как один крестьянин пояснял мне и моей приятельнице, для чего существуют церковные праздники. «Летом, в страду, — говорил он, — на работе помереть прямо можно, такая она трудная, а тут тебе и праздник — значит, отдыхать можно». Вот так, чисто с точки зрения охраны труда подходили к этому вопросу! Возьмите пост. Церковь исполняла тут функцию своеобразного Наркомпрода, функцию, смысл которой сводился к воздержанию от еды из чисто экономических соображений. Воздержитесь от еды, чтобы к весне, когда будет мало продуктов, накопить запасец, и т. д. и т. п. Церковь устраивала дома для престарелых, школы для детей и т. п. Возьмите «священные книги»: там вы найдете кучу рецептов наркомздравовского порядка. Одним словом, церковь тогда представляла собой настоящий Совнарком, который воспитывал и организовывал массы в соответствующем духе.
Переходя от средневековья к капитализму, мы должны отметить, что капитализм использовал церковь очень умело для того, чтобы сохранить старое мировоззрение постольку, поскольку это было в его интересах. При капитализме, как и до капитализма, проповедовалось, что бог существует и вмешивается во все дела. Особенно зорко охранялось старое учение церкви о покорности и послушании, ибо это в интересах капитализма. Но одновременно с этим часть функций церкви капитализм отнимает и перестраивает. Так, например, в школах преподается мораль, хотя и рабская, но приноровленная к новым капиталистическим условиям. Труд хотя и рабский, но по виду свободный, наемный труд. В области просвещения капитализм уже стремится воспитывать массу в своем духе, он отбирает школы от церкви и через сеть специально- просветительных учреждений проводит свою насквозь буржуазную линию. В смысле быта наблюдается такое же переключение функций: государство обслуживает потребности масс почти целиком, то же с охраной труда, обслуживанием потребления масс и т. д.
В наше переходное время мы должны отдать себе ясный отчет в том, что, если мы хотим строить новую культуру, культуру, противоположную капиталистической, мы должны работать по всей линии культуры. Мы должны помочь массам осознать все окружающее, осветить отношение человека к природе, осветить путь развития человеческого общества, помочь заменить религиозное мировоззрение материалистическим мировоззрением. Тут мне хотелось бы сказать пару слов об антирелигиозной пропаганде. Наша антирелигиозная пропаганда до сих пор часто носит очень поверхностный характер, часто выражается лишь в насмешках, во внешних протестах. А между тем религия — это определенное мировоззрение, и мы, конечно, никогда не искореним религиозное верование, если мы не дадим на место старого миропонимания нового материалистического мировоззрения. У нас по части разъяснения происхождения человека дело обстоит довольно благополучно, но что у нас отсутствует в пропагандистских выступлениях и книгах — это освещение истории развития человеческого общества. Мы мало внимания уделяем этому вопросу, почти совершенно не даем истории культуры, поэтому у нас получается какой-то провал. Пока дело касается происхождения человека, все идет гладко, а как только вопрос переходит к тому, как развивалось человеческое общество с самых первых времен до настоящего времени, то тут у нас провал. Если мы возьмем нашу прежнюю марксистскую пропаганду, то мы увидим, что там этому вопросу, пропаганде истории культуры в марксистском освещении, уделялось очень много внимания. Эта пропаганда имела среди рабочих очень большой успех, потому что она давала рабочему такое цельное мировоззрение, которое способно было с корнем уничтожить старое миропонимание. Тут я должна сказать, что наша коммунистическая, партийная печать этому вопросу уделяет, к сожалению, мало внимания, потому что
