завоевания культуры станут общенародным достоянием, и отныне никогда человеческий ум и гений не будут обращены в средства насилия, в средства эксплуатации»[179]. И то, что говорил в 1918 г. Ленин, он повторял и в последние годы своей жизни. Он говорил, что надо в массы продвинуть достижения науки и техники.
Но пока у нас не было колхозного движения, до тех пор и это дело медленно двигалось. Десять лет тому назад был, например, издан декрет о ликвидации безграмотности, но дело продвигалось очень медленно. Теперь же, когда крестьяне и крестьянки пошли в колхозы, когда им приходится бороться с богатеями, с кулаками за колхозы, они видят, как им нужны знания. На днях товарищ, который ездил в Центрально-Черноземную область, в Щигровский район сплошной коллективизации, рассказывал, как там колхозники ликвидируют свою неграмотность: «Заходишь в избу и видишь — изба битком набита народом, сидят на высоких скамейках, а стол низкий, сидят плечом к плечу, все пишут, все ликвидируют неграмотность, а хозяин сидит и топором чинит карандаши. Наловчился топором чинить, так как перочинного ножика на ликпункте не имеется…»
Вот когда описывают такие живые картинки — а их вы сами видите вокруг себя достаточно, — чувствуется, что масса сама взялась за дело, чтобы вырваться из темноты, что она хочет овладеть знанием.
Сейчас, товарищи, важно обучиться грамоте — это дело чрезвычайно большое. Если мы возьмем женщин, то еще половина их неграмотна. Если мы возьмем колхозы, куда идут бедняки, куда идут беднячки, то мы увидим, что там очень сильно развита неграмотность. Особенно много неграмотных женщин. Задача ликвидации безграмотности первоочередная, но в то
Вы, колхозницы, особенно ярко чувствуете необходимость знаний, потому что совместная работа заставляет понять, что колхознице надо вести также и большую общественную работу, а для этого надо разгрузиться от домашнего хозяйства. Надо, чтобы были столовые и стиральные, швейные, вязальные машины. Надо научиться всем этим пользоваться. А для этого надо позаниматься в кружке домоводства. Надо также и политически разобраться во всем окружающем, осмыслить то, что делается в стране. Надо знать, что делается во всем мире. Нельзя жить так, как жили раньше — оторванными от всего света. Ведь раньше деревня была оторвана от общественной жизни, от жизни городской, не знала совершенно, что на свете делается. Между городом и деревней была настоящая пропасть. В городе и библиотеки были, и театры, и собрания, а деревня — глухая, не слышит, не знает, чем люди живут, за что люди борются. Теперь этой оторванности, этой заброшенности деревни приходит конец. Теперь через коллективные хозяйства члены их — и мужчины и женщины — приобщаются к общественной жизни. Все это, товарищи, имеет громадное значение, все это дает возможность по-новому организовать жизнь.
Следующий большой вопрос — это вопрос о детях. В деревне, бывало, каждая мать болеет о будущем своих ребят. Случится что-нибудь с отцом или с матерью — ребенок становится беспризорным, выбрасывает его жизнь в город, и все невзгоды встают перед ним. А сейчас о детях заботится уже колхоз. Много уже таких коммун, которые считают всех ребят своих членов «детьми коммуны» и заботятся о том, чтобы они учились как следует, чтобы они продвигались вперед, чтобы из них вырабатывались настоящие работники, которые могут вернуться в колхоз хорошо обучившимися и поднять всю жизнь на более высокую ступень. Я знаю, есть такие коммуны, где заботятся о том, чтобы все ребята прошли первую ступень, затем коммуна платит за них во второй ступени, дает стипендии для обучения в техникумах — все время заботится о ребятах. В таких коммунах мать может быть спокойна: коммуна выведет на широкую дорогу ее ребенка.
Во многих колхозах сейчас уже начинают внимательно относиться не только к устройству яслей, не только к устройству детских садов, детских очагов и площадок, но — и это дело имеет чрезвычайно важное значение — начинают заботиться и о школах. Колхозники заботятся о том, чтобы учителя учили как надо и чему надо, чтобы они учили ребят, как к каждому делу подходить по-новому, чтобы в школе учили дружному, артельному труду. Сейчас у нас в школах стало, конечно, гораздо лучше, чем было до революции, но важно, чтобы само население, чтобы сами рабочие, сами колхозники принимали участие в помощи школе, и не только в материальной помощи. Если придет красный партизан в школу и расскажет ребятам о той борьбе, которая велась с белыми, то ребята будут слушать так, что на всю жизнь запомнят этот рассказ. Если придет работница, которая умеет что-нибудь очень хорошо делать, и покажет ребятам, как надо делать, — это будет иметь громадное значение.
Колхозникам надо обсуждать, правильно ли учитель учит; достаточно ли он детям показывает, как надо объединять свой труд; готовит ли их к тому, чтобы, окончив школу, молодое поколение могло принимать участие в артельном, общем труде, умело организовать этот труд, организовать разумно всю жизнь. Все это следует обсудить, и если учитель делает не так, то необходимо, чтобы колхозники и колхозницы указывали учителю на это и помогали ему сделать как следует.
В старой деревне, где не обращали никакого внимания на образование, где жили так, как жили отцы и деды, может быть, так много и не надо было культурных работников, а сейчас колхозам до зарезу нужны эти культурные работники, нужны больше, чем когда-либо. Этими культурными работниками должна стремиться стать колхозная молодежь, особенно женская. Вооружившись знаниями, колхозницы могут сыграть очень большую роль. Когда-то Ленин, приветствуя съезд губженотделов — это было в декабре 1920 г., — говорил, что мы перешли на мирную работу, на мирную организационную работу, и в этой работе женщина займет первое место. И вот если мы действительно подумаем о том, как нам надо организовать жизнь колхоза, как надо сделать эту жизнь здоровой, просвещенной, светлой, тогда ясно станет, какое громадное поле деятельности открывается перед колхозницами.
Теперь важно создавать передвижные формы культработы. Мы обсуждали вместе с товарищами из Колхозцентра, машинно-тракторных станций, Зернотреста и из других хозяйственных организаций, как нужно наладить работу, и пришли к заключению, что очень важно сейчас, чтобы сплошное обслуживание населения не ограничивалось только отдельными избами-читальнями, небольшими клубами и библиотеками. Нужно, чтобы в каждом поселке был красный уголок и туда приезжали инструкторы, которые указывали бы, как нужно вести работу, как нужно создать актив, как организовать ликпункт, совместную читку, как лучше организовать всю учебу.
Сейчас есть курсы заочного обучения. При помощи этих курсов можно очень многому научиться, но обычно не знают, как их выписать; стоят они гроши, но как их достать, как получить, что с ними делать, — об этом часто в колхозах ничего не знают. Важно, чтобы инструкторы, которые приедут, толково, обстоятельно объяснили, как нужно учиться при помощи заочных курсов.
Вооружившись знаниями, колхозницы сделают чрезвычайно много в организации всей жизни колхоза. Они помогут также и подрастающему поколению — ребятам, помогут им сорганизоваться.
Нужно сказать, что ребята в колхозах заражаются жизнью взрослых. Они начинают организовываться, и те письма, которые мы получаем от детей колхозников, гораздо интереснее, чем письма других ребят. Дети пишут о том, что на работе, которую они делают в помощь коммунам, они учатся жить и работать сообща. Они рассказывают, как к ним тайком от родителей бегают дети крестьян из тех деревень, которые не перешли в колхозы, и крестьяне через них узнают о колхозной жизни, заинтересовываются этой жизнью.
На происходившем недавно съезде заведующих крайоно принят целый ряд резолюций, в которых говорится о том, что дело культурного строительства должно быть широко развернуто, что нужен фонд для
