ликвидировать неграмотность в своем сельсовете. Этот почин надо подхватить и дело довести до конца.
ЗАДАЧИ БИБЛИОТЕЧНОГО ОБРАЗОВАНИЯ (РЕЧЬ НА ВСТРЕЧЕ СО СТУДЕНТАМИ И РАБОТНИКАМИ МОСКОВСКОГО БИБЛИОТЕЧНОГО ИНСТИТУТА)
Товарищи, я хотела бы поговорить на тему о том, какое лицо должны иметь вузы в нашей стране социализма. В буржуазных странах для учащихся вуз — это обычно путь к тому, чтобы завоевать себе определенное общественное положение. Окончил вуз, стал инженером — будешь определенное жалованье получать, определенные права иметь.
При царизме вузы были закрыты для широких масс. Не только в вузы, но и в средние школы, которых было к тому же непомерно мало, старались детей бывшего податного сословия, детей кухарок, детей «инородцев» не пускать. Великая Октябрьская социалистическая революция вызвала громадную тягу к знанию. Она открыла двери вузов для всех желающих, в первую очередь для рабочих. Но, чтобы учиться в вузе, нужны предварительные знания. И для того, чтобы рабочие могли получить самые необходимые знания, была создана сеть рабочих факультетов.
Мне недавно рассказывала одна учительница, моя старая знакомая, о работе рабфаков, как приходили в рабфаки малограмотные люди и какими путями овладевали ускоренно необходимыми знаниями. И у меня много воспоминаний о рабфаках. Помню, приехал учиться в Москву молодой крестьянин, отыскал памятник Ломоносову, сел около памятника и ждет, что кто-то придет и возьмет его в вуз. И не ошибся: студенты, которые проходили мимо, видят — сидит какой-то деревенский парень, оглядывается, подошли, заговорили. И выяснилось, что он хочет учиться в вузе. Вот и привели его.
Или в Западной области поссорились муж с женой: жена хочет ребенка крестить, муж не хочет. Он и говорит: «Ну, я в вуз пойду — узнаю достоподлинно, кто из нас прав». В вагоне расспросил, куда обратиться.
Другая моя знакомая учительница, которая работала на рабфаках, Ольга Алексеевна Яковлева, с особой какой-то любовью рассказывала о работе с нацменьшинствами: как приезжала молодежь из Узбекистана, из разных республик и областей и как шла работа. Рассказывала, как первое время шло на рабфаках соединение учебы с работой на заводе. «Вот ко мне в 5 часов утра стучатся, — рассказывала она: — «Нам в 8 часов надо на фабрику идти, так нельзя ли нам до восьми позаниматься?» И с 5 до 8 часов утра они занимались.
Ну, это дело прошлое, сейчас у нас рабфаки уже не играют той роли, которую играли прежде, сейчас очень быстро растет сеть средних школ. И вот теперь у нас вузы стали иными, чем были наши вузы раньше. Другой раз приходится разговаривать со студентами: «Кем ты хочешь быть?» — «Я буду инженером». — «А что ты инженером будешь делать?» — «В исследовательский институт пойду». — «В какой? Какие вопросы больше всего интересуют?» — Не знает, что ответить. Или сообщает, что сдал на «отлично». Отметки интересуют больше всего, а какой коллектив у них, как он спаян, об этом меньше говорят.
Я ворчу на комсомол: что же вы в это дело не встрянете по-настоящему? Надо студентов раскачивать, чтобы они сознавали и чувствовали, что наша страна социалистическая, что они действительно строители социализма, что их дело не только в том, чтобы на «отлично» учиться. На «отлично» каждый для себя учится, а вот как там другие ребята — до этого дела нет. Собрали кружок, сделали доклад, а в жизнь приобретенные знания провести не стремятся.
Я мало знаю ваш библиотечный вуз, можно сказать, совсем не знаю, с вами мы мало встречались. Но хочется, чтобы библиотечный вуз стал настоящим социалистическим вузом. Что это значит? Прежде всего надо научиться там работать по-настоящему — не только в таком смысле, чтобы все сдать на «отлично». Библиотекарю надо научиться учиться. Иногда, когда пристаешь к студентам, начинаешь спрашивать, как они учатся, от разговора с ними немножко получается такое впечатление, что это птенчики — рот разевают, и в этот рот профессор должен им пищу вкладывать. А чтобы самому учиться, этого часто не умеют. А библиотекарю больше чем кому-нибудь надо уметь самостоятельно разбираться в книгах, уметь понять, как книга может повлиять на того или иного читателя.
Помню, как Ильич' читал. Из каждой книжки, которую он прочтет, он выписки сделает, разберется в ней до конца, а когда спорит с кем-нибудь, внимательно слушает, что тот говорит. В Музее Ленина целый ряд рукописей выставлен — показано, как Ильич работал над книгой. И не один Ильич так работал, а в партии нашей установилось, что каждый член партии должен научиться работать по-ленински.
Я помню, как-то в комсомоле у нас разговор был. Приехали из десятых классов ребята с юга. Хотел мне один товарищ из комсомола товар лицом показать и спросил: «Ну, Ленина читали?» А ребята, народ искренний, и говорят: «Лозунги знаем, а читать не читали». Тогда комсомолец возмутился: «А читали выступление Ильича на III съезде комсомола?» Ребята тоже не знали. После этого комсомол стал требовать от всех комсомольцев, чтобы они изучали это выступление Ильича на III съезде комсомола.
Конечно, эту речь знать надо всем, в том числе и учащимся библиотечного вуза, и не только эту речь, а все важнейшие высказывания Ленина… Если хотите быть ленинцами, надо обязательно все это продумать и посмотреть, как теория применяется на практике. На этом надо учиться работать.
Потом надо библиотекарю научиться непременно быть пропагандистом. Какой это библиотекарь, если к нему подходит читатель, спрашивает его, а библиотекарь не умеет ему ответить по существу, захватить его за живое? Есть у нас хорошая традиция, что библиотекарь внимательно относится к читателю. Это уже так исторически сложилось. И в этом сила нашего библиотекаря, того библиотекаря, который умеет подойти к читателю. И в этом отношении я наших библиотекарей всегда ставлю в пример: вот, читателя своего знает, на запросы читателя отвечает. Конечно, часто им самим не хватает знаний. Надо вооружиться знаниями.
Как-то писал мне один мой бывший ученик, рабочий. Он так характеризовал Ленина: «Он умел подойти всегда ко всякому вопросу с точки зрения интересов рабочих». Потом этот рабочий вспоминал библиотекаря теперешнего Володарского района[193]: взял он у нее книжку, которую посоветовали ему товарищи прочитать, а не справился с ней, не понял. «Прихожу в библиотеку, — вспоминает он, — сдаю книжку, а библиотекарша спрашивает, что там написано. Ну, я не сумел рассказать. Она мне говорит: «Возьми сперва вот эту книжку и прочитай». А потом я уже и ту книжку прочитал».
Вот прошло чуть ли не сорок лет с тех пор, а человеку на всю жизнь запомнилось, как ему библиотекарь помог разобраться в книжке.
У нас есть такие кадры библиотекарей, которые огромную работу в этом отношении проделали. И молодежь должна эту традицию поддерживать, эта традиция серьезная и почетная. Надо учиться быть пропагандистом, пропагандировать надо словом и делом.
Каждому работнику, партийному и беспартийному большевику-пропагандисту, надо научиться говорить, говорить по существу, а не так — «взгляд и нечто», нужно уметь, как говорили раньше, «брать быка за рога».
Потом надо научиться писать. Но прежде чем писать статью, надо подумать: а какой результат она даст? Я не знаю, вы этим делом занимаетесь или нет — в стенгазеты, вероятно, пишете, друг друга «кусаете», а вот по существу пишете ли вы? Без умения говорить, без умения писать настоящим пропагандистом стать нельзя.
Наши советские социалистические вузы должны быть дружными коллективами. Ведь вуз не будет социалистическим вузом, если он не будет представлять собой дружный коллектив, перед которым стоят общие цели, у которого общие заботы о библиотечном деле.
То, о чем писалось в последнем решении Пленума ЦК ВКП(б), о бездушном отношении к людям, показывает, что по-бюрократически люди часто относятся друг к другу. Работали вместе три года, а друг друга не знают. А это значит, что работа была бюрократически формальная, по существу дела не разговаривали, настоящей товарищеской спайки на деле не было.
Вот молодежь особо интересуется вопросом о коммунистической морали. Коммунистическая мораль
