Охотница, расслабься! Лисса своими руками перекопала столько земли в поисках всяких чудес, что на приличный курган хватит. И недаром ее Премудрой прозвали. В общем, у вас найдется, что обсудить.
Трактир назывался «Конь и ур», демонстрируя натуралистические познания своего владельца. Деревянная вывеска над дверью изображала означенных зверей, сошедшихся, судя по всему, в смертельной битве над кружкой пива. В этом трактире, пусть и не лучшем в Оренополе, всегда было людно, но не тесно. Здесь обмывались и заключались сделки, обсуждались стати лошадей, цены на сельхозпродукцию, здесь в голос ругали сборщиков податей и таможенников, травили охотничьи байки и истории про различную жить и нежить, отравляющую (или наоборот) жизнь тем, чье благополучие зависит от земли и того, что на ней растет.
Надежды мои имели счастье оправдаться: девушки довольно быстро нашли общий язык и теперь что-то живо обсуждали. В будущем их конкуренция могла, конечно, создать трудности, поскольку враждующие женщины опасны в первую очередь одна для другой. Но если эти две девицы начнут дружить «против кого- нибудь», то у их разрушительной мощи будет немного аналогов. Впрочем, мне-то что. Я оставил их за увлекательным занятием – они объясняли разносчице, чего бы им хотелось поесть и выпить, – а сам подсел к бару. За стойкой толстый, рослый для своей расы гном с окладистой рыжей бородой любовно полировал тряпкой кружку, периодически посматривая сквозь нее на масляный светильник, висевший под потолком. Посмотрев в очередной раз на мир через ее мутное стекло, он заметил в этом мире меня. Секунду он пребывал в удивлении, а затем оставил кружку и расплылся в улыбке.
– Рад видеть тебя в добром здравии, почтенный Эзмер-ар-Угилон, – поприветствовал я его.
– Рад видеть и тебя, Сивер. Как тебя в наши края занесло?
– Собирался я прогуляться до Внутреннего моря, да по дороге попросили меня девиц двух непоседливых, родственниц моих, к тетке сопроводить – тут, неподалеку. Ну а уж раз мимо проезжали, так нельзя ж в крупный город не заехать. Ох, и навязались на мою голову! Да вон они сидят, – добавил я, видя, что Эзмер с любопытством оглядывает зал. – Та, что повыше, – племянница моя двоюродная по материнской линии, а что пониже – сестра сводная по отцу: младшая, разумеется.
– Так она вроде эльф? – В полумраке глаза гномов видят куда лучше человеческих.
– Наполовину, – охотно согласился я: все равно шило (в виде заостренных эльфийских ушек) в мешке не утаишь.
– Справные девки, – вынес свой вердикт гном, – только уж больно худосочные.
– Да ну их, этих девок, – отмахнулся я, – дай-ка мне лучше кружечку своего темного да расскажи, что тут у вас происходит интересного.
– Да что у нас может особенно интересного происходить? – Гном поставил передо мной кружку с медленно ползущей вверх шапкой пены, – Я ж тебя знаю, вряд ли ты интересуешься прогнозами урожая капусты да пшеницы или ценами на рогатый скот. Лошадь покупать не собираешься?! Аконит твой в порядке?
– Да вроде был в порядке минут десять назад. – Я слегка сдул пену и отхлебнул прохладной темной жидкости. Что ж, пивали мы и лучше, пивали мы и хуже… Неплохое пиво здесь, особенно когда его водой не разбавляют.
– Ну вот. Так что тебе рассказать? Где-то с полгода назад один барышник странного коня продавал. Вот это, пожалуй, самое интересное из всех последних событий.
– Странного?
– Ну да. Все, как слух прошел, ходили смотреть. И детишки мои в том числе. Говорят, вроде конь, а вроде и нет. Ноги с тремя копытами, но два из трех земли не касаются, ровно как у свиньи. Хвост вроде как кошачий, а изо рта клыки торчат. Но статью крепок и складен. Я б мальчишкам и не поверил, но и купцы мне про то же баяли.
– И что, – поинтересовался я, – польстился кто на такого зверя неведомого?
– Так ить на базаре дураков-то завсегда много. А может, кто для зверинца прикупил как диковинку… Да только, кажись, сбег он – народ говорит, видели такого в лесах здешних. Где баб шуганет: как пробежит по тропе, зубами клацая, так бабы, корзинки побросавши, из лесу деру дают и обратно – ни ногой. Где на подводу выкрысится из кустов, так что обычная лошадь едва воз от страха не переворачивает. Детишки в лес нынче совсем почти ходить перестали: кого родители не пускают, а кому и самому боязно…
– Ну вот, а ты говоришь – ничего интересного! – Я прекрасно представлял реакцию здешних обитателей. Для тех, кто живет на окраине степи, да к тому же еще и в городе (пусть даже этот город отличается от деревни только размерами) и без того каждый поход в лес по ягоды – событие. А когда по зарослям какая-то шкодливая тварь бегать начинает, так местный житель вообще глубже чем на десять саженей в лес не зайдет. – А что купцы говорят, волки не беспокоят?
– Были случаи, грешили даже на оборотней. Да похоже, что все-таки обычные волки. Ну нападут на лошадей, за ноги покусают. Пару кляч зарезали – так это каждый год происходит. А людей вроде бы не трогают. Тебе, может, пивка подлить? – Эзмер покосился на мою опустевшую кружку.
Девушки, добившись от разносчицы еды и кваса, что-то горячо обсуждали и даже не сразу заметили мое возвращение. Кажется, Лисса расспрашивала Ивону про магию.
– Со мной как-то раз случай произошел, когда я еще только училась колдовать, – рассказывала Ивона. – Говорили мне, что незнакомые заклинания нужно аккуратно применять, даже если они на первый взгляд безобидные, да я над этим не особо задумывалась. Так вот, один дедок попросил меня помочь урожайность повысить на своем огороде. А для этого разные заклинания есть, от некоторых вообще все подряд начинает расти, включая осот и одуванчики – таким заклинаниям меня давно отец научил. Другие – целевые, для определенных культур. Очень действенные, как оказалось, особенно если их определенным зельем усилить. Так вот, дед этот – огородник – меня на ночлег пустил, да еще и денег не взял за постой, вот я и решила ему помочь как следует. А недели через три возвращалась той же дорогой, мимо хаты того дедка. Дай, думаю, загляну, проверю, как там плоды моих трудов. Дедок увидел меня и – по глазам вижу – не может решить, благодарить или ругаться. Представляешь, у него огородик – всего ничего, и весь вспучился буграми. А из земли ботва репы прет в полтора моих роста, пяди две в толщину. Дед с бабкой и внучкой крайнюю репину лопатами подкопали и теперь тянут, стараются. Шавка рядом крутится, тоже общим трудовым энтузиазмом заразилась – зубами за ботву ухватилась, помогает! М-да, думаю, перестаралась; хорошо, если эту репу есть можно, а то только и проку будет – в столицу, на выставку достижений сельского хозяйства отвезти. Пришлось и мне помогать. Репа-то получилась чуть не с тележное колесо, надо было еще эту тяжесть из ямы выволочь. В общем, с одной грядки навалили мы полный воз репы; я под конец умаялась так, что, ей-богу, лучше бы все то же время мечом махала.
