Стараясь не мазнуть по мне кровью вендига, Ивона привстала на цыпочки, чмокнула меня в щеку и поволокла за хвост тушу нежити на улицу.
– А знаешь что, – раздался уже из-за дверей ее обычный спокойно-жизнерадостный голос, – про саркофаг нубъегский мой знакомый, что им занялся, раскопал кое-какую информацию. Оказывается, у жрецов Нубъега был особый, сложно устроенный артефакт, позволявший вертеть дыры между реальностями…
Ивона вновь заглянула в конюшню, вытирая руки комком снега.
– Пошли завтракать, – сказала она. – Когда ты приедешь на мою магистерскую защиту – а ты ведь приедешь? – я тебе покажу кусочек древнего трактата про этот артефакт. Интересно, что было бы, если бы он и сейчас существовал?
– Уж точно ничего хорошего, – отозвался я. – И с нынешними-то порталами хлопот не оберешься, а тут кто-нибудь обязательно начал бы вертеть новые – направо и налево!
– Нет в тебе по утрам должного уровня романтизма! – посетовала девушка. – Да ты не переживай, никто его не найдет. Полторы тысячи лет прошло, а то и две…
В ее последних словах мне почудился оттенок какой-то мечтательности, но, возможно, он был вызван мыслями о горячей каше. Ивона бодро зашагала по снегу к крыльцу, не дожидаясь, пока я прикрою двери конюшни.
СВОБОДА ТВОРЧЕСТВА
Зазвенела, разбиваясь об пол, очередная кружка, и поджарый мальчишка бросился убирать ее осколки. Неплотно закрытую дверь качнул ветер, и в помещение вторглись запахи соли, гниющих водорослей, рыбы и смолы. Один из завсегдатаев, сидевший ближе всех к двери, невозмутимо привстал из-за стола и с грохотом захлопнул непослушную створку. «О скалы грозные дробятся с ревом волны!..» – затянул кто-то хорошо поставленным, хотя и не очень трезвым баритоном.
Я обвел взглядом стены заведения: штурвалы, весла, абордажные сабли и какая-то здоровенная сушеная рыбина, подвешенная к потолку на двух проволоках. Короче, обычная морская атрибутика. А как же? Ведь если во всем Кверке питейные заведения именуются кабаками, то здесь, в Наутисе, – тавернами. Наутис стоит на берегу Саларского залива, являясь крупнейшим кверкским портом. Хотя это эльфийский город и большинство его населения составляют морские эльфы, в таверне можно было встретить представителей всех Разумных рас. Вот и сейчас здесь было полно людей, несколько троллей и, как ни странно, гномов (подгорный народец считал необходимым внести свою лепту в развитие мореплавания). Разумеется, были и эльфы. Не только местные – с мягко вьющимися волосами и задумчивыми глазами цвета морской волны, – но и приплывшие из Ибрении темные эльфы, чьи серебристые шевелюры резко контрастировали с шоколадной кожей. Ну и, конечно, тут было немало полукровок от произвольных сочетаний перечисленных рас. Пожалуй, только из орков я ни одного пока не заметил. А вот вампир как раз сидел сейчас прямо передо мной.
– И что тебя сюда привело, дружище Сивер? – поинтересовался Стериан. – Только не говори, что опять приехал с каким-нибудь обозом. Насколько я знаю, после той истории со спасением принцессы ты перестал нуждаться в подобной работе. Чудовищ теперь всяких истребляешь – это я слышал…
– Ага, – поддакнул я, – особенно тех, что с человеческим лицом. Они самые страшные… Да нет, Стериан, я был в Нариоли, разыскивал одного гнома. А потом подумал, не заехать ли на побережье, морским воздухом подышать.
– Ну и как побережье? – Стериан бросил взгляд на опустевшую кружку, а затем, обернувшись к стойке, повелительно махнул рукой. Я прекрасно знал, что хмель его вампирские мозги не берет, а потому не торопясь попивал свой эль.
– Побережье как побережье, – пожал я плечами, – холоднее, чем в Солострове, теплее, чем побережья Эвксинии. Да, кстати, тебе привет от Хорта.
– О, – оживился Стериан, – и давно ты с ним виделся?
– Не слишком. Ты разве не в курсе, что он теперь, во-первых, барон Хорт, во-вторых, человек степенный и семейный, а в-третьих, мой зять?
– Про первое знаю, с третьим поздравляю, а в первую половину второго не верю, – вампир откинулся на стуле, улыбаясь. – Хорт – и вдруг стеленный? Ты сам-то можешь себе такое представить?
– Не могу, – согласился я.
– Ну ладно, – Стериан залпом влил в себя сразу полкружки, – ты мне клыки не заговаривай. Я лицо неофициальное, в каком-то смысле – тоже наемник, и сейчас не при деле. Так что колись, какого такого гнома ты ищешь.
– Ох уж этот мне тайный сыск!
– Нет, это в прошлом. Сейчас я представляю частное сыскное агентство – в одном лице, и, разумеется, в моем.
– Ну ладно. Меня о неразглашении никто не предупреждал, тем более что я понятия не имею, что это за тип и кому он на самом деле понадобился. А звать его – Нард к'Либбин.
Вампир допил эль, а затем наклонился ко мне.
– Ты, конечно, не поверишь, – произнес он, – но я так и думал.
– И что это такое? – в словах Ивоны слышалось любопытство, но сомнение в ее голосе явно преобладало.
– О-о, госпожа, это мое величайшее изобретение за все последние годы. Наконец-то воплотившееся в металле и дереве!
Ивона мельком огляделась: вдоль стен просторного, но пыльно-паутинного и слегка покосившегося сарая расположились другие, не столь величайшие изобретения, а также многочисленные чертежи и наброски, выполненные на самых разнообразных предметах. В числе прочего здесь присутствовали: несколько свитков пергамента, заметно обтрепанных по краям (часть пергаментных листов была приколочена к стенам); громадный рулон выделанных воловьих кож; ткань, натянутая на деревянный каркас наподобие крыла; система из блоков и веревок, на которую был небрежно подвешен якорь от эльфийской торговой галеры; мятые рыцарские латы, конструкция из палочек, проволочек и волчьего черепа
