полупрозрачная занавесь. Я не сразу уловила, что же в ней такого непривычного, потом поняла – она была не из ткани, а словно бы из разноцветного тумана, переливающегося и колыхающегося, как живой.
– Это чтобы не попортить мебель, – на ходу пояснила ведьма, откидывая занавеску, как настоящую, и направляясь к пирамиде сундуков у дальней стены. – Вы себе не представляете, какая иной раз пакость получается. А так барьер магический образуется, все внутри и остается.
Мы осторожно шагнули вслед за хозяйкой. По ощущениям, это действительно было похоже на мокрый речной туман.
– Помоги-ка мне, Рене, – обратилась Кей-йя. – Вот этот ящичек подержи. – Мне в руки всунули обитый металлическими полосами адски тяжелый сундучок. Остальные, преграждавшие путь к нижнему – несомненному родственнику амбарных ларей, – ведьма почему-то поставила на пол. – Потерпи, сейчас я нужное найду.
Кей-йя открыла огромный нижний сундук и углубилась в него чуть ли не по пояс. Временами до нас долетали обрывки бранных фраз и звук роняемых предметов.
– Знаешь, мне не очень нравится, что наше возвращение под вопросом, – вполголоса поделилась Нашка. – Чем больше Кро об этом пророчестве гундит, тем меньше мне хочется участвовать в дальнейших событиях.
– Аналогично, коллега, – отозвалась я, пытаясь сбалансировать груз, чтобы он не оттянул мне руки. – Но, Таш, мы здесь ничего не решаем. Поговорим с этим Зеоном, может, не так все страшно, а?
– Может…
Мы помолчали. Кей-йя тоже как-то странно затихла, словно уснула. Поэтому, когда она с криком: «А! Вот оно!» – вынырнула из сундука, у нас чуть сердечный приступ один на двоих не случился. «Им» оказалась потрепанная книжка. Не толстенная колдовская инкунабула [4], а скорее «покет» вроде тех, что у нас валяются на лотках – «102 способа избавиться от нелюбимого мужа и тараканов» и им подобных. К книге прилагался крохотный пузырек с чем-то белесым. Даже сквозь пробку субстанция сокрушительно воняла ацетоном.
– Только кое-чего добавить по рецепту, – радостно заявила ведьма, захлопывая сундук и избавляя меня от ноши, – и будет готово.
– А это не опасно? – поинтересовалась Нашка. Я почувствовала, как кончик ее хвоста обвивает мою щиколотку, видимо считая ее достаточной заменой дружескому плечу. Я поморщилась: ощущение напоминало «испанский сапог».
– Ты еще спроси, чисто ли это экологически! – Ведьма скорчила зверскую рожу, какую, по ее мнению, следовало иметь каждой злой волшебнице. – Конечно нет!
– Рене, может, я драконом побуду, а? – заскулила Нашка. – Я ведь в таком виде полезнее, скажи, а?!
– Да не трясись ты, – снизошла Кей-йя. – Сейчас мы тебя усыпим, и проснешься ты уже с человеческим лицом; я же не говорила, что тебе это пить придется.
– Я бы хотела не только лицо, если возможно, – робко сказала Нашка.
– О, наша девочка уже торгуется, – довольно сказала ведьма. – Будет тебе «не только лицо», глазки откроешь – и все будет.
Видимо, Нашку это совершенно не убедило. Она с растущим беспокойством наблюдала за загадочными манипуляциями ведьмы над пузырьком, а потом над кастрюлькой с длинной ручкой, в которой активно пузырилось что-то зеленое. Хвост намертво спеленал мне ноги; похоже, Нашку теперь только динамитом можно было сдвинуть.
Когда атмосфера в комнате начала напоминать подвергшееся дезинфекции болото, Кей-йя, удовлетворенно покивав, накрыла кастрюльку крышкой.
– Еще чуть-чуть, – сообщила она, – нужно, чтобы оно взопрело.
Нашка, видно, не могла решить, что лучше: упасть в обморок или бежать куда глаза глядят из этого гиблого места.
Ведьма решила за нее. В небольшую пиалку она налила какой-то отвар, для разнообразия приятно пахнущий мятой и черной смородиной, и вручила Нашке.
– Только устройся поудобнее, – проинструктировала Кей-йя, – не могу сказать, как быстро это на тебя подействует, а спать всегда лучше в удобной позе.
Нашка осторожно пригубила из тонкостенной пиалки, стараясь не раздавить ее когтями или, что еще хуже, откусить кусок.
– Вкусненько, – резюмировала она, – жалко мало.
– Тебе хватит, – сказала Кей-йя, – давай, укладывай сюда свои хвостатые телеса! – Она указала на небольшое, прикрытое ковриком возвышение, равно похожее на алтарь и на надгробие. – Лежи и сосредоточься на своем настоящем лице.
Некоторое время Нашка действительно лежала на животе, изо всех сил делая вид, что она сосредоточена. Хвост ее оставил в покое мои ноги и сложился хитрой фигулей. Я даже забеспокоилась, что она его потом не распутает.
– Расслабься, – потребовала Кей-йя, – не уснешь ведь.
– Так расслабиться или сосредоточиться?
– Расслабиться… и сосредоточиться.
Прошло еще несколько минут, Нашкин хвост неожиданно развернулся и тихо шлепнул об пол.
– Надо же… – пробормотала она, безуспешно пытаясь поднять голову.
– Спи-спи себе, – проворчала Кей-йя. – А тебе не обязательно тут сидеть, – обратилась она ко мне.
– Ты тока далеко не уходи, – сонный сфинкс вяло помахал в воздухе когтями, – а то… ик…– Золотистые глаза наконец закрылись, Нашка удовлетворенно засопела.
– Посиди на крылечке, – предложила Кей-йя. – Все равно я не знаю, сколько она будет спать, а там ваш рыцарь уже извелся. Которая из вас дама его сердца?
– Никакая, к счастью, – сказала я. Кей-йя ухмыльнулась уголками губ:
– Или можешь в сад сходить, только не заблудись. Сад-то у меня настоящий, ведьмовской. При желании можно и армию спрятать, и самому от армии укрыться… Впрочем, если заплутаешь, Варги тебя выведет.
Кро я обнаружила во дворе. Рыцарь удобно расположился на широком мраморном крыльце, выходившем в весьма обширный и запущенный сад с непролазными зарослями какого-то бурьяна, вероятно, необходимого ведьме для зелий. Парень не производил впечатления исстрадавшегося по нашему обществу. Компанию ему составлял огромных размеров поднос с пирамидой бутербродов. Я решила не дать рыцарю погибнуть в неравной борьбе.
– Кро, ты читал про Лиса. Как ты думаешь, с чем могло быть связано то пророчество? Кроме появления самого Наследника.
– Вы уже спрашивали об этом. – Кро потянулся за очередным бутербродом. – Об этом нет сведений.
– Я хочу услышать не летописную информацию, а твои личные умозаключения образованного человека.
На простака не нужен нож… Кро польщенно мурлыкнул:
– Вообще-то у Лиса было много врагов. Возможно, Наследник должен отомстить убийцам… хотя это маловероятно. Я слышал, что некоторые
великие маги в расцвете своего могущества утрачивают практически все эмоции. А какой смысл мстить, если ты не испытываешь ни боли, ни гнева…
Кро замер, не закончив фразы.
Я обернулась к рыцарю и нашла его весьма побледневшим, с надкушенным бутербродом в руке и глазами, как два блюдца.
– Что случилось?
Но Кро утратил членораздельную речь, заикаясь, он выдал только:
– Ва-ва-ва…
Проследив за его взглядом, я увидела, что мы не одни. Из-за сарая нас с интересом разглядывала огромная собачья голова. В меру вытянутая морда напоминала волчью, только покрытую густой смолисто- черной шерстью. Сквозь длинные пряди внимательно смотрели неожиданно светлые, как у хаски, глаза.
