(Кино-комедия Н. Эрдмана)Какая-то провинция… сушь… глушь…От именин до похорон тянется жизнь.Немощные тротуары…Щиплют гусыни-свахи.От тетушкиных сплетенв горле пыль,поп, ископаемо косматыйисподлобья бурчит:— Исайя, ликуй! Аминь! —Тут всякая услуга —под микроскопом,жертва, подвиг —соседям оскорбленье;вздумай у бедной женщиныспасти младенца —целое землетресенье.Или: одолжи другу брюки,а там в карманеот столовой ключ,а у Шурочкисобралися подругипозлословить и наугощатьсяполучше. А съестное на запоре, а злословье Мите в горло, раззвонилось на весь город.Решил топиться бедный Митя,от брюк забыв освободиться,а рыболов с повязкоюсерди-и-и-тыйревольвер чоткий чирк— Вылазь из речкиклянись сейчас же,что жизнь желанна.Опешил Митя,отряхнул пиявок,вода приятна,а револьвер ужасен —страшней заразы.Стал Митя — дикобразен.Предмет всех басенклянется Митя,Митя готов,а рыболоввозьми-кагроб ему приготовь.Плачет провинцияо милом самоубийце.Вчерашние подстрекатели сварили кутью,бывшие враги — принесли венокс надписью — «незабвеннейшему».От всякой радостивстал Митя с гробом вместе: — Благодарю всех за вниманье,От похорон сохраню приятное воспоминаньеА все же боюсь опоздать к поезду! —…Ту-ту-у-у…Уехал,а с ним мамашаи милая Шурочкавсерьез оценившаясердце Митино.
Человек ниоткуда
Отрывок сценария по роману Р. БриджсаНачало простои прискорбно:
