Атаманом Всевеликого Войска Донского стал генерал А. П. Богаевский - человек умеренный и, что было весьма важно в тех условиях, готовый тесно сотрудничать как с Войсковым Кругом, так и с командованием Добровольческой Армии. Последний Донской Атаман в России начала XX века сумел преодолеть краевой сепаратизм, убедить казачество в необходимости «похода на Москву» вместе с Добровольческой Армией. Накануне падения Донского фронта части Донармии вошли в оперативное подчинение генералу Деникину. 26 декабря 1918 года Деникиным было заявлено о создании Вооруженных Сил Юга России. В единый фронт объединялись теперь силы Добровольцев и казачества. В марте 1919 года части Мамантова соединились с частями Кавказской Добровольческой Армии генерала П. Н. Врангеля. Начиналась новая страница в биографии Константина Константиновича, связанная с его службой в рядах ВСЮР, страница славная, но и трагическая.
В течение марта Донцы укреплялись на линии Маныча. Но уже в начале апреля красные форсировали реку и начали наступление на станцию Торговую. Остатки мамантовской группы отошли к Батайску. Вот как описал свое свидание с Мамантовым Врангель: «...На следующий день (14 апреля 1919 года) по прибытии моем в Ростов я выезжал в Батайск для свидания с генералом Мамантовым. Последний - высокий, статный, бравого вида генерал — в эту минуту казался совершенно подавленным. По его словам, казаки совсем 'вышли из рук', и у него не оставалось даже нескольких человек для посылки в разъезд. Он с несколькими офицерами пытался навести какой-нибудь порядок среди скопившихся в Батайске беглецов... В Ростове явился ко мне прибывший со своим штабом генерал Покровский, коему я подчинил части генерала Мамантова, приказав, не стесняясь мерами, привести их в порядок. Следом за головным эшелоном стали прибывать эшелоны кубанцев. Через два дня положение стало уже менее грозным. Кубанцы прикрыли Батайскую и Ольгинскую переправы и, выбросив на широком фронте разведку, дали возможность осветить обстановку. Расстреляв несколько дезертиров, генерал Покровский кое-как остановил и стал приводить в порядок деморализованные донские полки...»
Теперь вся тяжесть удара на Царицын ложилась на Врангеля. И уже в мае началось новое наступление на город, завершившееся его взятием 18 июня. Примечательно, что Врангель с самого начала считал Мамантова совершенно неспособным к руководству не то что крупными войсковыми соединениями, но даже и небольшими полками и отрядами. Позднее эта неприязнь перерастет в недоверие к казакам вообще и проявится в ноябре 1919 года, когда Врангелю придется принять на себя командование Добровольческой Армией.
Что касается мамантовских казаков, то большая их часть перешла в резерв. 12 мая 1919 года был отдан приказ о сведении всех Донских армейских групп в три отдельных корпуса, бывших корпусов - в дивизии, дивизий - в конные или пластунские бригады трехполкового состава. Одновременно запрещались любые самочинные формирования, что в общем было в то время характерно для ВСЮР в целом. Части мамантовской группы вошли в состав 1-го корпуса, самого лучшего и боеспособного (позднее он же стал основой для формирования 4-го Донского корпуса).
Вскоре началось и восстановление Донского фронта. В мае произошло восстание казаков в станице Вешенской Верхне-Донского округа. Как бы в оправдание своего «малодушия» в феврале, Верхне-Донцы стали зачинщиками восстания, которое фактически разрушило расчеты красного командования на возможность удержания фронта по Дону. Конница генерала Секретева 12 мая форсировала Северский Донец южнее станицы Калитвенской и 25 мая соединилась с Верхне-Донцами у станицы Казанской. А 18 мая конные части Мамантова и пластуны полковника Сутулова форсировали Дон и при поддержке подошедшей от Ростова флотилии овладели станицей Константиновской. С этого момента мамантовская конница 1-го корпуса начала свой рейд, первый в 1919 году. Пройдя в четыре дня с тяжелыми боями более двухсот верст, корпус 25 мая освободил станицу Нижне-Чирскую. Снова столица 2-го Донского округа встречала войска своего генерала. Корпус быстро пополнялся добровольцами.
После этого конница продолжила рейд на Усть-Медведицкую — Арчаду — Раздорскую, где соединилась с восставшими казаками и, выделив часть сил на Красный Яр, двинулась к Царицыну с севера, на Дубовку. Против Мамантова были выдвинуты части 6-й и 4-й кавалерийских дивизий корпуса Буденного. И хотя мамантовцы были вынуждены отступить, красные оттянули силы с Царицынского фронта. После падения Царицына казаки нанесли сильный удар по отходящим частям Х-й армии: в окружение попали полки советских 32-й и 39-й стрелковых дивизий, а другие красные части отступили к Камышину.
Таким образом, за время чуть больше месяца вся Донская Область снова, как и весной 1918 года, оказалась освобожденной от большевиков. Было захвачено значительное количество трофеев (из общего числа 15 тысяч пленных, 150 орудий, более 350 пулеметов, 8 бронепоездов, взятых Донской Армией весной 1919 года, на долю конницы Мамантова приходилось около 5 тысяч пленных, 40 орудий, 107 пулеметов и 5 бронепоездов). Через два дня после взятия Царицына, 20 июня, генералом Деникиным была утверждена директива о «походе на Москву». Донская Армия должна была продвигаться на запад, на линию Тамбов ? Елец.
Успех Царицынской операции позволил Донскому командованию перенести основные силы на овладение железнодорожным узлом Поворино - Лиски. Основная тяжесть боев легла на 2-й и 3-й корпуса. После рейда на Дубовку мамантовская конница была переброшена с Царицынского фронта в район Урюпинская ? Добринская. Официальными распоряжениями корпус якобы выводился на отдых, что не должно было вызвать подозрений красной разведки. Коннице предписывалось в течение десяти дней укомплектоваться и подготовиться к новым боям. Дивизии должны были сосредоточиться в районе Урюпинская - Новохоперск и нанести фланговые удары в помощь 2-му Донскому корпусу, наступавшему в это время на узловую станцию Лиски.
Но реорганизация затянулась почти на месяц. Дело в том, что Донское командование решило отказаться от идеи частных ударов по ближним тылам противника, убедившись в необходимости нанесения мощного удара в глубокий тыл красных. Трудно сказать, что побуждало именно к такому решению, но, по- видимому, и командующий Донской Армией генерал В. И. Сидорин, и его Штаб сочли возможным провести подобный рейд независимо от расчетов Штаба Главнокомандующего ВСЮР. Здесь имел место типичный для Гражданской войны пример несогласованности при проведении конкретных боевых операций.
28 июня вышел особый приказ о формировании нового, 4-го конного корпуса. В него должны были войти отборные подразделения из различных казачьих частей. Полки и дивизии нового корпуса хорошо отдохнули после тяжелых боев. Части полностью укомплектовали, вооружили, казаки получили новое обмундирование, был специально подобран конский состав - Войсковое Управление коннозаводства предоставило корпусу лучших лошадей. Но не менее важной являлась моральная сторона дела. Корпус сложился как одно целое, казаков и их командиров отличала большая спайка.
Начальником Штаба корпуса стал известный своей работой на Царицынском фронте и в организации прорыва к Верхне-Донцам молодой, талантливый генштабист полковник Калиновский (после рейда произведенный в генерал-майоры), занимавший до этого должность начальника Оперативного отделения Штаба Донской Армии. Дивизиями и бригадами командовали соратники Мамантова по Степному походу и Царицыну генералы Толкушкин, А. С. Секретев, А. П. Попов, Н. П. Калинин. Благодаря начальнику контрразведывательного отдела полковнику И. М. Родионову удавалось вносить дезинформацию среди красных, образцово проводить оперативную и стратегическую разведку. Части корпуса были «полного состава», при корпусе имелось 3 бронеавтомобиля. Общая численность войск достигала 9000 шашек при 20 орудиях. Для ведения разведки корпусу придали самолет «Сопвич» (пилот -штабс-капитан Витте, летчик- наблюдатель - прапорщик Баринов).
4-й Донской корпус должен был бы стать стержнем антибольшевицкого сопротивления в Центральной России. Генералу Мамантову и его Штабу предоставлялась вся полнота гражданской власти, давались «полные права для разрешения всех могущих возникнуть вопросов боевого, хозяйственного и административного характера».
3 июля генералу Мамантову была поставлена задача: «Прорвать фронт противника между Борисоглебском и Бобровым и, разрушив тылы красных, способствовать быстрейшему продвижению Донской армии в ее полосе, имея конечной целью овладение Москвою». Тем самым Донское командование четко перевело значение рейда в разряд не тактической, а стратегической операции, последствия которой могли бы стать решающими для всего фронта ВСЮР. При составлении плана рейда предполагалось придать Мамантову еще и 2-й Донской корпус генерала П. И. Коновалова и конную дивизию полковника А. В. Голубинцева, однако до конца выполнить задуманного не удалось, так как дивизию Голубинцева направили
