русских людей, чьи предки воевали с немецкими оккупантами. Но в таком случае имеет смысл посмотреть, на чьей стороне гитлерофилов больше. Я хорошо помню, что в эпоху перестройки и в девяностые гитлерофилия считалась вполне приличной именно в либеральном стане. Можно встретить множество публичных персонажей, от журналистов до историков, которые публично и печатно рассуждали о том, насколько Гитлер был лучше Сталина, и как бы мы «под немцами» пили баварское пиво. Кстати, большинство этих людей в той или иной мере разделяют и русофобские идеи. Я уж и не говорю об общелиберальном культе таких одиозных фигур, как, скажем, Пиночет. Причем либеральный культ «великих реформ Пиночета», в отличие от кабинетных рассуждений историософов, нанес огромный реальный вред России — поскольку, в числе прочего, лег в основу идеологического оправдания реформ 1992-1994 годов. Этот культ разделяют и посейчас, в том числе и люди, близкие к власти… Почему-то никому из них не предъявляют обвинений в фашизме — скорее всего, потому, что право бросать такое обвинение они предусмотрительно застолбили за собой.
4. Почему русские националисты полагают возможным выступать рядом с нацистами и национал-социалистами?
Кто с кем выступает рядом? Неужели русские националисты ходят на какие-то «нацистские мероприятия», устраиваемые «нацистами и национал-социалистами», пытаются вписать свои идеи в «нацистские программы», плетутся в хвосте нацистских колонн?
Нет, ничего подобного никто не видел. Русские националисты — самостоятельная сила, именно они устраивают мероприятия, они озвучивают свои собственные лозунги, у них есть своя программа, и она не является нацистской. Ни о каком присоединении русских националистов к каким-то «нацистам» говорить не приходится.
Что имеет место на самом деле? Некоторые люди, которые считают себя «фашистами» или «национал-социалистами» (или называют себя таковыми — исповедуя вместо настоящего национал- социализма некие собственные фантазии на эту тему, о причинах этого см. выше), выражают симпатии к русским националистам и участвуют в наших акциях. Не мы идем к ним — но они идут к нам.
Хорошо ли это? С точки зрения авторитарного, агрессивно-оборонительного сознания — свойственного, увы, многим — это, конечно, ужасно. Если на митинг или пикет приходят не те люди, их надо гнать, даже если они настроены дружественно, и даже особенно, если они настроены дружественно. Кто не подписал кровью партийную программу из тысячи пунктов, не принес присягу на верность всем нашим кумирам и не проклял всех наших врагов — тот да будет изгнан из наших рядов… Мы хорошо знаем эту логику, не так ли?
Но нет. Мы, русские националисты, не хотим и не будем вести себя подобным образом. Русское движение — не секта, не сборище параноиков и не проплаченная тусовка. Мы никого не боимся — и поэтому зовем к себе всех, в том числе и представителей самых крайних взглядов. Пусть они — фашисты, либералы, демократы, консерваторы, коммунисты, верующие, неверующие — приходят к нам, пусть участвуют в наших делах, пусть становятся русскими националистами. Мы готовы взаимодействовать со всеми, кто не настроен враждебно к русским интересам и открыт для диалога.
5. Являются ли русские националисты антисемитами?
Да, конечно, среди русских националистов можно найти антисемитов. Можно их найти, наверное, и среди либералов, и среди коммунистов, и даже среди поклонников Ктулху. Антисемиты, представьте себе, встречаются даже среди евреев.
Впрочем, среди всех вышеперечисленных встречаются и сионисты — в смысле, сторонники государства Израиль. Среди русских националистов произральские взгляды довольно распространены — как, впрочем, и антиизраильские. Но очень многие считают Израиль хорошим примером сильного национального государства, а то и образцом для подражания.
Так или иначе, это всего лишь мнения и симпатии. Что касается сущностных черт современного русского национализма, то антисемитизм к ним не относится. Русские националисты не ставят своей целью «уничтожение евреев» или еще что-то подобное.
Это легко доказать, и не на словах, а на деле. Несмотря на постоянные крики об «антисемитизме», «грядущих погромах» и прочую словесную пачкотню, за все эти годы не было ни одной попытки совершения подобных действий на самом деле. Все, что могут предъявить «борцы с антисемитизмом» — это чьи-то слова. При этом евреи наговорили и написали о русских куда больше пакостей. Но что касается практики, то все, что здесь можно припомнить — это неизвестно кем поставленный заминированный антисемитский плакат (помните?), да несчастного больного Копцева, который действовал из побуждений, известных скорее психиатрам. А вот чудовищная «антифашистская» компания, приведшая к ужесточению политического режима в России и использовавшая, в частности, «дело Копцева», проводилась людьми клинически здоровыми — хотя в их моральной полноценности можно было бы усомниться.
Разумеется, русские националисты в своей пропаганде и агитации уделяют известное внимание действиям еврейского лобби в целом (например, таким организациям, как РЕК), а также конкретных евреев, имеющих власть или рычаги влияния и пользующиеся им не на благо России и русского народа. В частности, многие русские националисты сочувствовали и поддерживали президента России В.В. Путина в ситуации с «группой Гусинского», а впоследствии — с делом ЮКОСа. С другой стороны, в среде русских националистов был популярен покойный генерал Рохлин — чье еврейское происхождение, кстати, было предметом насмешек со стороны либеральных СМИ.
Это свидетельствует о простой вещи: русские националисты судят о людях и народах по их делам. Мы не видим в евреях ангелов, которых нельзя критиковать, или животных, чьи действия не подлежат моральной оценке. Представьте себе, мы считаем евреев людьми — как и всех прочих. И если можно обсуждать историю, культуру, политику и национальные интересы русских, поляков, американцев, таджиков, чеченцев и даже загадочных эскимосов — почему этого нельзя делать, когда речь заходит о евреях? Нет ли в этом антисемитизма?
6. Почему русскими националистами называют, в том числе и сепаратистов, сторонников Новгородских республики и подобных им носителей сепаратистской идеологии?
Мне неизвестно политическое движение, которое ставило бы себе целью отделение Новгородской области от России.
Существуют исторические симпатии к древней Новгородской республике, которую многие считают развитым демократическим государством европейского типа, уничтоженным «московским режимом» — и скорбят по этому поводу. Плач о утраченных новгородских вольностях — постоянная тема русской культуры, вечевой колокол — такой же символ России, как и двуглавый орел или шапка Мономаха.
Есть также недавно созданное литературно-публицистическое движение, основанное на идеях одного интеллектуала-теоретика, одного хорошего поэта и нескольких остроумных публицистов. Насколько я понимаю, они призывают к пересмотру традиционной картины русской истории, а также строят планы на будущее. Многое, написанное ими в этом ключе, заслуживает внимания — например, рассмотрение положения русских в России на протяжении веков. Другие части этой программы, особенно касающиеся будущего, вызывают больший скептицизм. Все это чрезвычайно интересно — с историософской точки зрения.
Что касается реального сепаратизма, то, помимо очень сильного антирусского сепаратизма национальных республик, он до сих пор не стал значимым фактором политический жизни нашей страны.
