– В час дня собираемся около Суриковского дома и оттуда уже едем на кладбище, а потом в ресторан на поминки, – рассказывает Маша Кокаинщица и добавляет: кстати, парни, речь надо будет сказать. Кто решится?
– Хм-м-м, – бурчит Сергей, доедая солянку.
А я, воспользовавшись его временным замешательством, говорю:
– Пусть Серега скажет. Он креативный, роман пишет, так что и речь лучше других у него получится. Да?
Маше Кокаинщице эта идея нравится, и она довольно кивает:
– Да, ты прав.
Сергей понимает, что уже не отвертеться. Он обреченно машет рукой и меняет тему разговора.
– Кстати, как вы относитесь к Чехову? – говорит он.
Этот вопрос ставит в тупик и меня, и нашу подругу. Мы втроем сидим и молча смотрим друг на друга. Надеюсь, что вопрос Сергея был риторический, но это не так. Он повторяет:
– Как вы относитесь к Чехову?
Интересно, какого ответа ждет Сергей? Как вообще можно относиться к Чехову? Думаю, точно так же, как и к Толстому, Горькому, Гоголю, Пушкину, Лермонтову: они есть, и от этого никуда не деться. Творчество этих писателей включено в обязательную школьную программу – значит, таково наше к ним отношение.
Маша Кокаинщица прерывает молчание и высказывается:
– Да никак. Я вообще не читаю ничего, кроме рекламных брошюр. А к чему вопрос?
– Ну я же пишу роман, вот и решил ознакомиться с работой конкурентов, – объясняет Сергей. – Чехова начал читать первым.
Передо мной сидят наркоманка и идиот, без сомнения. Филолог Суриков перевернулся бы в гробу от таких слов. Я спрашиваю:
– А в школе ты чем занимался?
– Так сколько времени-то прошло с тех пор? – говорит Сергей. – К тому же, в школе я особо и не читал. В основном, записывал и переписывал.
Маша Кокаинщица начинает тихонько смеяться, я вместе с ней. Мы делаем это настолько шумно, что все вокруг оборачиваются. Сергей делает обиженный вид и говорит:
– Лучше уж поздно, чем никогда, – он ставит пустую тарелку в сторону и продолжает: с Сашей-то все понятно, а вот ты какую книгу прочитала последней и когда это было, а?
Этот вопрос адресован Маше Кокаинщице. Та затихает на мгновение и отвечает:
– Я же сказала, что ничего кроме рекламы и газет не читаю. Какой смысл? Если хочу развлечься, есть другие способы.
– Но ведь литература – это не развлечение, это поиск объяснения жизни.
Я не согласен с Сергеем: литература не может объяснить, как распутать узлы, связывающие наше существование, она может лишь показать, насколько туго они затянуты. Но вместо этого я говорю:
– Вечный поиск, я бы сказал.
– Да, именно, – поддакивает Сергей и продолжает развивать свою мысль: читая, мы находим ответы на те вопросы, которые нас волнуют. Только через искусство возможно понять смысл жизни, узнать что и зачем.
Последние слова Сергей произносит с таким пафосом, что меня передергивает. Когда это мой друг успел насквозь пропитаться подобной чушью? Может быть, он опять сидит на кокаине. Подло с его стороны: мы ведь как-то раз договорились, что больше никогда не станем употреблять наркотики. По крайней мере, в тайне друг от друга.
Я говорю об этом.
– Ничего я не употребляю, – отвечает Сергей и объясняет: просто в последнее время я стал очень много думать о жизни. Когда-то ведь надо начинать.
– Да нечего тут и думать, – говорит Маша Кокаинщица. – Все просто и ясно как Божий день. У меня уже давным-давно есть все ответы, но только я их вам не скажу.
Она снова улыбается и смотрит на часы. Затем говорит, что пора проведать, как обстоят дела на кухне, и уходит, оставив нас с Сергеем в полном недоумении. Кто бы мог подумать, что наша подруга – обладательница мозга, изъеденного кокаином – знает смысл жизни.
– Охренеть, – говорит Сергей. – Вот так и пиши романы.
– Да, ладно, – пытаюсь подбодрить я своего друга. – Наверняка ее смысл жизни – это наркота да молодые груди и члены. Другого быть не может.
– Как пить дать, – соглашается он и продолжает: слушай, я вчера вечером набросал вступительную главу для романа. Может, посмотришь?
Только не это! Я не готов читать всю ту муть, которую могло родить извращенное сознание моего лучшего друга, и уже начинаю отказывать, как вдруг застываю.
– Держи, – Сергей дает мне в руки дискету и говорит: там всего пара страниц. Много времени не отнимет.
Я на автомате убираю ее в карман и не отвожу глаз от улицы, которую видно в небольшое окно. Там
