человечеству. Читатель, помни, я считаю свою скорую немощность, а впоследствии и смерть, абсолютно нормальным делом. Я не из тех, кто рыдает над календарями. Оставлю это удовольствие для одумавшихся циников и реалистов. Ваш покорный слуга сделан из иного теста.
Самая большая проблема – это посмотреть на мир другими глазами. Это называется узколобостью, с ней я теперь борюсь и пишу этот роман-исповедь. В нем я расскажу о своей жизни, но не словами ублюдка/извращенца, которым являлся, а языком другим. Все требует переосмысления, даже моя жизнь, и, поверьте, это не самолюбование или самобичевание, которым обыкновенно занимаются неудачники. Я же провожу подробный и почти объективный анализ: раскладываю все события по ячейкам, отслеживаю закономерности, ищу логические связи, а в конце поставлю самую жирную точку из всех, что ты когда-либо видел.
На этих страницах ты найдешь не так много слов обо мне, гораздо больше о тех, с кем я встречался, жил, существовал. Практически весь роман – это короткие зарисовки из реальной жизни, поданные с острым соусом моих умозаключений и комментариев. Если угодно, можно назвать эту книгу документальной, какими бы невероятными ни казались факты, описанные в ней. Клянусь, все так и было.
Начинать всегда сложно, поэтому лучше я сделаю это издалека, с общих фраз, характеризующих мое отношение к бытию. Я давно понял, что живу в мире гномов и великанов. Это две крайности, без которых нам никак не обойтись в рамках повествования. Мы можем пытаться не замечать той разницы, что царит повсюду, но так сделаем только хуже самим себе. Можем считать, что вообще ничего не происходит, и сидеть всю жизнь с газетой перед телевизором, души не чая в своем спокойном существовании. Можно даже быть счастливым. Но только это все не выход.
Много лет я считал себя великаном, способным смести любую преграду на пути к нужным целям. Для меня не было ни невозможных вещей, ни чего-то такого, что могло вывести меня из состояния духовного равновесия. Про таких людей говорят, будто они спокойны, как слоны. Ты, дорогой читатель, когда-нибудь видел, чтобы слон нервничал? Вот и я о том же.
Тяжелой поступью великана я ступал от одного достижения к другому, сея за собой гигантские разрушения, и не было разницы, кого они касались. Должен заметить, что так вел себя не только я, а еще много-много других людей. Я оказался одним из миллиона остервенело рвавшихся вверх голодных и недовольных, плевавших на все.
Как же ужасно было потом осознать, что я вовсе не великан, восседающий на победном троне из платины и бриллиантов, а всего лишь жалкий гном, упершийся лбом в стену тупика собственной ограниченности. И сколько бы крыльев не росло у меня за спиной, это были не крылья ангела, а искривление позвоночника, профессиональная болезнь дурака. Уязвленная мораль таким образом напоминала о себе.
В один прекрасный день все перевернулось с ног на голову: мы стали гномами и не прекращали биться о решетку нерушимой клетки, сотворенной нашими руками по случайности. Ах, если бы кто-нибудь лет двадцать назад сказал мне, что так случится! Я бы точно сделал выводы и принял меры, но, к сожалению, приходилось жить в неизвестности. Сейчас ее больше нет, сейчас я знаю все от начала до конца и готов поведать об этом миру.
Дело здесь не в заработанных деньгах, не в социальном положении вашего покорного слуги, а в отношении к людям, к чертовым людям, окружающим меня. Я никого не призываю быть правильным или добрым или жить по святым писаниям, просто всегда нужно быть готовым к последствиям. Дорогой читатель, будь уверен, они придут, несмотря ни на что. Последствия в самом тебе, если ты, конечно, не законченный чурбан. Так что эта книга хуже любой другой, потому что в ней нет ни капли морали. Просто я такой человек: мне наплевать.
Примечание: Как тебе начало? Я специально задал такой вызывающий тон вступлению, чтобы эпатировать читателя. Жду твоих впечатлений, Саша».
Вот значит как!
На моем лице появляется улыбка, потому что я снова перечитываю строчки про великанов и гномов. Сергей затеял неверную игру! Это долбаное вступление он написал специально для меня, сомнений нет и быть не может. Логика его поведения понятна: жажда денег испортила моего лучшего друга, он захотел прибрать весь наш бизнес под себя, отправив меня в длительный (безвозвратный) отпуск. При этом Сергей без малейшего сожаления убрал всех, кто был близок мне. А название «Мелкий босс»? Да, это же он просто издевается надо мной, смеется.
Но теперь наступает конец, я уверен. Если рассматривать жизнь как художественное произведение, то сейчас подошло время кульминации. До этого момента нити сюжета плелись, запутывались, расходились, но вот они наконец сошлись. В нашем блокбастере будет поистине голливудский финал, хэппи-энд. И никак иначе.
Я нахожу в холодильнике бутылку старой водки без этикетки, выпиваю сто граммов, затем заправляюсь еще одной дозой кокаина. Где-то здесь у меня спрятан пистолет. Ищу его, а найдя, прячу за пояс и вылетаю из квартиры. Я не вызвал такси (забыл), поэтому со всех ног бегу через сугробы к дороге ловить попутку. Вокруг темно, и мне приходится двигаться практически на ощупь. По ночам особенно четко чувствуешь нехватку мощности в фонарях, которых и так немного. Сегодня, по всей видимости, последний день.
28
Ночной город – это отдельная песня, особенно зимой. Свет фонарей кажется трассирующими лучами пулеметов, а горящие окна выстраиваются в невиданные узоры, превращая обычную поездку по ночным улицам в сказку. Особенно когда ты кричишь водителю ехать быстрее, и он подчиняется.
ВАЗ-2101 – очень специфичная машина. Сидя на переднем пассажирском сиденье, я упираюсь коленями в бардачок и тычусь макушкой в крышу. Автомобиль носит из стороны в сторону по обледенелой дороге, а водитель врубил на всю громкость магнитолу с Катей Огонек. Он крутит руль, словно тот вообще никак не зафиксирован, и очень дымно курит дешевую сигарету. От запаха меня начинает мутить.
Водитель кричит:
– Сильно торопишься? – он машет рукой и дальше: на следующем перекрестке пробка была, когда я сюда ехал.
Я проверяю пистолет за поясом и кричу в ответ:
– Да, сильно! Гони по встречке!
– Без надобности, – говорит водитель и, крепко зажав сигарету зубами, резко поворачивает направо. – Срежем дворами.
