грубо говоря, иногда доводилось. Впрочем, это не отнимало у нее романтизма, скорее наоборот.
С другой стороны, бывал я на планетах, которые все еще находятся под охраной закона о невмешательстве в развитие примитивных цивилизаций, и там ситуация выглядит более интересной. По крайней мере, там могут не только хорошенько надавать по ушам, но и пристрелить вместе с объектом прикрытия, что совершенно немыслимо ни на одной из планет Содружества, где убийство любого человека становится сенсацией.
Так что практики у меня было хоть отбавляй. А подготовился я к чему угодно. Ведь что касается предчувствий и прочей хиромантии, Ландж был не настолько чувствительным, чтобы заметить мелкие колебания парапсихологических потоков, но достаточно, чтобы ощутить, как сгущаются тучи на деловом или жизненном горизонте.
А это становилось интересным. Ибо все, что нарушает мирное течение нашей жизни, интересует меня в первую очередь.
К вечеру мы успели не только отоспаться, но и хорошенько пообедать (что сделали в первую очередь). Проснувшись, я размял мышцы, на что ушло минут десять, и пошел бродить по дому в поисках Ланджа.
Нашел я его в библиотеке, среди старых книг и уймы всех остальных носителей информации. Окинув взглядом длинные полки, я заметил:
– У тебя неплохой вкус.
– У каждого свои пристрастия, – пожал плечами Ландж. – Книги – тоже хорошая штука, хотя и отжившая свой век.
– Ну, не совсем, – не согласился я. – На некоторых планетах умение читать мне ой как пригодилось. Как-то пришлось за двое суток выучить наизусть большой справочник по радиоэлектронике – там было около двух тысяч страниц.
– Зачем? – поинтересовался Ландж.
– А, дела давно минувших дней, – отмахнулся я. – А что ты с ними делаешь?
– Читаю. Хороший способ расслабления. Да и воображение развивает.
– Представляю, – несколько иронично хмыкнул я. Я никогда особенно не одобрял пристрастия людей к каким-нибудь вещам – даже к такому антиквариату, как книги. Ну да о вкусах не спорят.
– Где Алек? – спросил Ландж.
– Спит еще.
– Никак не могу привыкнуть… Я с тобой одним не знал, что делать, а тут заявились сразу двое таких. Судя по всему, в моей жизни начинаются крутые перемены.
– Судя по всему, они начались немного раньше.
– Черт, куда подевалась моя трубка?..– начал хлопать себя по карманам Ландж.
– В твоем кабинете в верхнем ящике письменного стола, – подсказал я.
Он покосился на меня:
– А ты откуда знаешь? Я пожал плечами:
– Предчувствие.
– Знаю я твои предчувствия! Ты когда-нибудь сталкивался с таким понятием, как частная собственность?
– Было, – признался я. – Мне тогда дали десять лет. Но я-то был невиноват. Как и сейчас. Я просто вспомнил твои слова семилетней давности.
– Да ладно, от тебя у меня не было секретов и нет. Ты даже представить не можешь, как я рад, что ты появился снова.
– Верю. Но ближе к делу. В твоем доме кое-что показалось мне странным.
– Вот как? – Он нахмурился. – Что же?
– В твоем кабинете на шкафу за статуэткой из поддельной слоновой кости…
– Почему поддельной? – обиделся Ландж.
– Показать расчеты? – Я усмехнулся, увидев, как он безнадежно махнул рукой. – Разница очевидна. Это подделка, и притом не самая тонкая. Так вот, за статуэткой я обнаружил следы недавнего пребывания «жучка»-наблюдателя. Непрофессиональная работа. Самого «жучка» нет.
– За мной наблюдали? Зачем?
– Они не оставили никаких объяснений по этому поводу. Далее. В гостиной на раме картины Айвазовского – кстати, где тебе удалось откопать подлинник? – то же самое. И еще. В саду я случайно увидел след от сапога – он почти незаметен: там земля твердая. Но различить можно. Следу тоже не больше трех дней, и ни размер, ни рисунок не соответствуют имеющимся в наличии. Наводит на размышления.
– С чего ты взял, что следу не больше трех дней?
– Да способов определить сколько угодно. Но хотя бы по тому, что три дня назад, я узнал, здесь прошел сильный ливень, который наверняка смыл бы тот след.
– Любопытно.
– Согласен. Ландж помолчал.
– Больше ты ничего не обнаружил? – спросил он, бросив попытки разгадать тайну.
