– Гм… Извини, я не заметил.
Мудрено, конечно, не заметить места посадки, когда последняя производится вручную, но нужно ж было что-то сказать.
Директор хмыкнул:
– Да, твоей рассеянности можно только позавидовать.
Он положил трубку на широкий подлокотник, легко – одним движением – поднялся на ноги и наконец повернулся к нам. Я почувствовал, как по моему лицу непроизвольно начинает ползти ухмылка.
– Привет, Сайд!
– Здравствуйте, почтенные господа! – он грациозно поклонился Марго. – Рад вас видеть.
– А как же газон? – полюбопытствовал я. Сайд широко улыбнулся:
– Да Бог с ним! Присаживайтесь, пожалуйста. Будете чай?.. Давненько, Алдор, ты не баловал меня своим присутствием.
Я развел руками:
– Увы, ты прав. Мне действительно следовало бы почаще вспоминать о своих друзьях. Посрамлен и освистан.
– Да ну? – недоверчиво поднял брови директор.
Будучи на пятьдесят восемь лет старше меня, он сохранил прекрасную форму. Небольшой животик, пара морщин на лице, посеребренные сединой виски – вот и все признаки немалого, в общем-то, возраста.
– Вижу, ученики на тебе не сказываются, – заметил я.
– А что, должны? Это я на них сказываюсь.
– И неудивительно… Да, познакомьтесь! Сайд, Марго, Анри.
Сайд снова поклонился моей спутнице, Марго встретила этот знак внимания улыбкой Мальчишке же директор протянул свою широкую ладонь, на что Анри отреагировал с некоторой нерешительностью. Еще бы: пожать руку будущему шефу!
Вначале мы говорили о всяких пустяках. Сайд поведал об интересных нововведениях в системе подготовки будущих офицеров, я вспомнил пару историй из своего личного архива. Непринужденная беседа текла плавно: спешить было некуда.
– Так ты считаешь, что я совсем не постарел? – уточнил вдруг директор училища. – А не хочешь размяться?
– Это приглашение или вызов?
– Ну, ответим дипломатично: и то, и другое.
– Тогда обязательно! Сайд ухмыльнулся:
– В былые времена ты не соглашался так просто. Может, сейчас ты лукавишь, и я на самом деле старик стариком?
Я пренебрежительно взглянул на его фигуру.
– Да, ты теперь не представляешь для меня серьезной опасности. Твоими мышцами только детей и можно напугать – да и то тех, которые помладше.
Слишком уж очевидным было обратное, чтобы мою шутку восприняли серьезно. А Сайд вообще никогда не обижался, благодаря чему, вероятно, и получил свою должность. Он лишь хмыкнул:
– Сынок, я вижу, ты плохо усвоил прошлое наставление.
– Плохо, – согласился я. Мы одновременно повернулись к Марго и Анри.
– Приглашаем вас в свидетели! – не без патетики воззвал директор. – Вы сами выберете достойнейшего.
Я подозрительно покосился на него:
– Слушай, ты случайно не у меня спер эту фразу? Что-то стиль больно знакомый…
– Ты, как обычно, считаешь, что вся классика придумана тобой, – усмехнулся Сайд. – Ну, не вся, – скромно возразил я. – Не нужно мне чужих лавров. Я ведь честно признаюсь, что некоторые вещи Шекспир сказал первым. Пусть немного хуже – но сказал ведь! К примеру, знаменитая максима: „В одну реку нельзя войти дважды“. Не совсем понятно, зато звучит!
– Это не Шекспир, – улыбнулась и Марго. – Это Гераклит.
– Какая разница! Был Гераклитом, поменял паспорт – стал Шекспиром. Тогда люди не шибко грамоте разумели, могли напутать. Спросили у него: ты кто? Он ответил: Гераклит. Они записали, а потом снова спрашивают: так ты точно Шекспир?
Директор подытожил:
– Так все и было. А мы идем в спортзал.
Против подобного аргумента у меня не нашлось возражений.
По какому-то хитрому замыслу тренировочный зал располагался на другом конце учебного городка. Нам пришлось топать до него пешком минут сорок. Можно было, разумеется, взять машину, но никто такого желания не изъявил. Прекрасная погода, отличное настроение – почему бы не прогуляться?
На первый взгляд здания были разбросаны по территории бестолково, без всякого видимого порядка.
