Или это провокация? Некто подозревает, кто я такой, но не знает точно. И если я приду, он получит подтверждение… Правдоподобно.
Я положил письмо на колени и отпил кофе. Многовато загадок скопилось в моем мозгу. Я понимал, что мне не хватает какого-то общего ключа. Слишком мало информации, чтобы размышлять логически. Слишком много допущений.
Но на встречу нужно сходить. Мне даже любопытно стало, что это за человек смог так быстро вычислить меня на Менигуэне. Вдруг товарищ по школе? Вот весело будет!
Подписи не было, да я и не ожидал ее увидеть. Ну, в крайнем случае, что-то вроде «доброжелатель», однако, похоже, писавший был настроен весьма серьезно и решил обойтись без пошлостей. И все же… Кто бы он ни был, заинтриговать меня ему удалось. То есть своей цели письмо достигло. Теперь я полдня буду ожидать разрешения хотя бы одной загадки из моей великолепной коллекции.
Допив кофе, я занялся маленькими приготовлениями «на всякий случай», продолжая обдумывать странное письмо. Верх краткости и сухой официальности, минимум информации. Как это все понимать?
Часов в восемь зашел Анри.
– Ничего, – объявил он с порога. – Никто не приходил, и она никуда не уходила.
– И не собирается никуда?
– Не-а. Спит.
– Хорошо. Что ж, со своей задачей ты справился, – я достал пачку денег. – Вот обещанные кредиты.
При виде пачки у Анри округлились глаза, но он быстро совладал с собой.
– Я думал, нам еще придется поработать.
– Пока все.
Он пожал плечами и, рассовав кредиты по карманам, повернулся к двери.
Но на пороге, обернувшись через плечо, бросил нарочито небрежно:
– Если вам еще что-нибудь понадобится от нас, только скажите. Мы всегда где-то рядом.
– Если вы мне будете нужны, я вас найду где угодно, – не остался в долгу и я.
Мальчишка ухмыльнулся и выбежал.
В полдевятого я решил подышать свежим воздухом.
Небо над Калго утратило свою утреннюю свежесть и подернулось легкой дымкой. Подобное явление я наблюдал почти во всех крупных городах, в которых побывал, независимо от их уровня развития. Просто в одних случаях смог – или что там еще – был более густым и осязаемым, в других менее.
По дороге уже вовсю сновали машины, с сосредоточенным видом спешили куда-то пешеходы. Мое вчерашнее чувство неприятия и отчужденности прошло полностью, и теперь я чувствовал себя среди всего этого движения, как рыба в воде (правда, я не знаю, как чувствует себя рыба в воде, потому что она об этом обычно предпочитает помалкивать, исходя, конечно же, из политических соображений). Теперь меня полностью устраивало почти все вокруг.
До парка я добирался пешком около получаса, за это время вдоволь насмотревшись на однообразные улицы и похожие друг на друга дома. Достаточно для того, чтобы с уверенностью сказать: проживающие здесь люди едва ли относятся к числу богатых. Так себе, средний класс. Впрочем, в учебниках сказано, что средний класс – опора любого урбанизированного общества.
Вход в парк украшали исполинские деревья со стволами в восемь обхватов, но не очень высокие – едва ли выше двадцати метров. Эти богатыри словно охраняли границу между бетоном и асфальтом города и поросшими травой тропинками заповедного уголка природы. Как только я вошел под их сень, в ноздри ударил отчетливый запах хвои, смешанный с ароматом каких-то цветов.
Проектируя когда-то этот парк, городские власти Калго не пожалели под него места, и теперь при желании можно было бы часами бродить по хитросплетениям его аллеек, открывая все новые, неизвестные ранее места. Сомневаюсь, что даже местные жители, регулярно приходившие сюда посидеть в тени раскидистых кленов, знали здесь все.
Я следовал прихотям причудливо выгнутых тропинок, уводивших меня все дальше вглубь. Вот впереди заблестела гладь пруда. По бокам появились розы. Где-то здесь.
Описанное таинственной незнакомкой место я узнал сразу. Это была одинокая скамейка, стоявшая на самом берегу пруда в компании двух молоденьких ив. Сразу за ней проходила широкая дорожка, а кроме ив, в ближайшем окружении ничего не росло, так что место получилось открытое и у всех на виду. Вероятно, поэтому скамейка пустовала: далеко не каждому по душе, когда за спиной постоянно ходят незнакомые люди.
Часы показывали пятнадцать минут десятого. Я прогулялся по дорожке туда-сюда, остановился посмотреть на прилетевших откуда-то лебедей, снова прогулялся. Пока что никто не обращал на меня внимания. Ну да еще не время.
На одной из развилок неподалеку продавали специальный корм для птиц. Видно, как раз в помощь тем, кому, как и мне сейчас, было совершенно нечем заняться.
– Только кормить птиц нужно в особых зонах, – предупредил меня продавец, вежливо улыбнувшись, – Вон там, видите?
Я видел. Над указанным им местом кружилась целая стая, а какие-то ребятишки веселились, подбрасывая корм в воздух.
– А по-другому никак нельзя? – поинтересовался я.
– Нельзя, – с сожалением ответил он. – Вас оштрафуют. Ну так что, будете брать?
– Спасибо, не нужно.
