Лок начал медленно поднимать голову, пока его глаза не оказались на одном уровне с подоконником. Он слышал, как Дмитрий в соседней комнате столкнулся с каким-то предметом обстановки. Было трудно что-либо разглядеть за завесой летящего снега и колышущимися тенями. Лок вздрогнул от холода, подумав о теле Голудина, лежавшем в нескольких футах от него, и прищурился. В призрачном свете виднелся силуэт эскимосского иглу, в которое превратилась их машина, а в отдалении маячили другие силуэты, схожие по очертаниям и размеру. Но никакого движения, никаких признаков людей. Ударная группа армейской разведки. Лок поежился и резко повернулся, услышав шорох за спиной. Вернулся Дмитрий.
– Ни черта не видно снаружи, – прошептал Лок. – А у тебя?
– Их не двое и не трое, Джон. Не меньше взвода! – слова были лишь способом сдержать отчаяние, и Лок это понимал. – И этот ублюдок Бакунин командует ими. Все из-за
– Остынь, парень, – хриплым шепотом отозвался Лок. – Ради Бога, давай подумаем, как выбраться отсюда, а не как сделать их работу за них!
Дмитрий часто задышал. В его голосе слышался едва сдерживаемый гнев.
– Ну хорошо. Что ты предлагаешь?
Внезапное движение снаружи заставило Лока позабыть об осторожности, и он выстрелил. Бегущая белая фигура согнулась пополам и рухнула в снег за забором. Вспышки автоматного огня замигали, как свечи, зажженные посреди метели. Лок и Дмитрий бок о бок лежали на полу. Их тела вздрагивали от ударов пуль, впивавшихся в пол, потолок, деревянные стены.
Мало-помалу грохот выстрелов сменился завыванием ветра.
– Ты, тупой ублюдок! – услышал Лок яростный шепот Дмитрия.
– Само собой. Я насчитал шесть огневых точек, а ты?
– Пять.
– Шесть… и, возможно, столько же сзади. С меньшим количеством нельзя надежно блокировать дом. Всего выходит дюжина или даже больше. Этот Бакунин… у него нет привычки брать пленных, а?
Дмитрий покачал головой.
– В таком случае сейчас они меняют позиции и перегруппируются, так как выдали себя. Попробуй снять кого-нибудь из них, если получится. Из другого окна…
Лок поднял голову на уровень подоконника. В кустах замигало пламя, и пуля с жужжанием впилась в дальнюю стену. Лок выстрелил в направлении вспышки, но две его пули бесследно исчезли в снежном буране. Затрепетали новые вспышки, и ему пришлось броситься на пол. Пули жужжали по комнате, как рассерженные насекомые. Дмитрий выстрелил один раз и выругался, промахнувшись. В ответ ударили очереди из четырех автоматов. Толстяк Горов распластался под окном, словно застигнутый внезапным припадком.
– С тобой все в порядке?
– Вроде бы. А ты как?
– Нормально, – перекличка двух судов, затерянных в океане. – Думаешь, они приближаются?
– Не знаю.
– Как нам выбраться отсюда?
– Черт его знает.
Лежа на животе, Лок вдыхал запахи старой мастики, плесени и подгоревшей пищи.
– Я еще раз посмотрю, что творится за домом, – неохотно предложил Дмитрий.
– Хорошо.
– Я не могу звонить своим. Это означало бы рисковать их жизнью.
– Само собой. Ладно, проверь…
Что-то, влетев через разбитое окно, взорвалось рядом с печью. Комната озарилась ослепительным фосфорным сиянием. Лок хлопал руками по язычкам пламени, плясавшим на его одежде. Кожу на ладонях невыносимо жгло. Дмитрий был ярко освещен, как под фотовспышкой, черный на белом. Взрыв настолько ослепил Лока, что он даже не заметил начинающегося пожара.
– Зажигательная граната! – услышал он крик Дмитрия.
Одежда Голудина тлела, как и ковер. Зрение мало-помалу возвращалось к Локу. Очаги возгорания усеивали комнату, быстро увеличиваясь в размерах. Занавески рядом с ними были охвачены пламенем.
– У нас нет выбора! – крикнул Лок в ответ. – Задняя дверь! Что там снаружи?
– Сад. Сарай, огород… Низкий забор, легко перебраться. Давай?
– Больше ничего не остается. Пошли!
Комната поглощалась жадным пламенем. Два выстрела, грянувших снаружи, побудили их к действию. Их уже ждут…
– Я пойду через дверь, ты попробуй через окно, – Лок проглотил слюну, и его глотка сразу же вновь превратилась в сухую пустыню. Они бок о бок доползли до дверей кухни.
– Ты увидишь сарай справа от себя.
– О'кей. Будь осторожен.
Огонь громко трещал позади, раздуваемый сквозняком из разбитых окон.
– Боже, проклятый кролик! – внезапно выкрикнул Дмитрий. – Я забыл о нем!
Лок пораженно застыл. Кролик? Ах да, зверек принадлежал дочери Дмитрия. Четвероногий пушистый божок, каждое кормление – воспоминание о потерянном счастье. Лок не мог сказать: «К черту кролика!»
Дмитрий неуклюже сунул руки в рукава пальто, которое он в последний момент схватил со стола в гостиной. Лок поймал собственное пальто, валявшееся на полу, и набросил его на плечи. Дмитрий поднял клетку с кроликом и прижал ее к груди.
Ярко-оранжевое пламя преграждало путь в гостиную. Едкий дым заставил Лока закашляться. Он взглянул на дверь кухни.
– Церковь в старом городе – ты сможешь найти ее? – спросил Дмитрий.
– Да.
– Встретимся там, если потеряем контакт, ладно? Алексей тоже направится туда.
Кролик съежился в своей клетке. Его глаза неестественно расширились, ужас и пляшущие языки пламени гипнотизировали его.
Лок помедлил лишь мгновение, а затем подполз к двери и потянулся, чтобы бесшумно отпереть замок. Ухватившись за ручку, он широко распахнул дверь. Все его тело протестовало против рокового шага, предчувствуя смертельную опасность. Он бросился вправо, покатившись по узкой веранде, занесенной снегом. Пули шлепали по деревянной стене прямо над ним, взметали снег рядом с его лицом. «Проклятый кролик! – ни к селу ни к городу подумал он. – Боже мой, проклятый кролик!»
Лок скатился с веранды в глубокий снег, выбеливший его пальто, словно в маскхалат, и поднял голову, попытавшись определить местонахождение сарая. Языки пламени прорвались через крышу деревянной дачи, выхлестнули из окон. Лок поднялся на ноги и побежал, низко пригибаясь, увязая в снегу, словно в зыбучем песке. Выстрелы. Промахи. Отупевший от холода и шока, он может даже не заметить, как в него попадет пуля, которая изувечит или убьет его…
Дыхание со свистом вырвалось из его груди, когда он столкнулся со стеной сарая. С крыши упал пласт снега, накрыв его голову и плечи. Его щека прижималась к грубому дереву. Все еще жив, даже не ранен. Нужно лишь перевести дух.
Выстрелы с другой стороны дома. Дмитрий и проклятый кролик, принадлежавший его дочери. Бессмысленно. А может быть, бессмысленно без кролика? Лок втянул в легкие обжигающий морозный воздух. Ветер хлестал его по щекам, превращая в лед растаявший снег на его лице и покрывая ледяную корку новым снегом. Две пули ударили в окошко сарая, разбив стекло. Он видел детские качели – темные скелетные очертания на фоне бледной снежной пелены, подсвеченной пожаром. Уже вся дача пылала, как факел.
Церковь в старом городе. Лок помнил ее по предыдущему визиту в Новый Уренгой целую жизнь назад: заброшенное здание с луковичными куполами и почерневшими от копоти стенами.
Снова выстрелы в дальнем конце сада – кажется, пистолетные. Может быть, это Дмитрий?
Лок стоял на коленях в снегу, вспоминая планировку окрестностей дачи. Пожар отбрасывал его тень на стену сарая. Зарево городских огней на западе было тусклым, почти незаметным.
