Он сделал еще один звонок, в тюрьму, еще до того как купил ранний выпуск 'Таймс оф Индиа'; и прочел о побеге Касса из места заключения. В телефоне потребовали, чтобы он назвал себя, – такая строгая скрытность обеспокоила Хайда. Газета содержала недвусмысленный ответ. 'Убийца Сирины Шармар бежал' – вопила первая полоса. Фотография Касса, плохая, крошечная по сравнению с роскошным снимком покойной киноактрисы. Заявление В.К.Шармара и заверения шефа полиции. За чудовищную небрежность по отношению к опасному преступнику служители тюрьмы понесли наказание. Словом, лишний раз доказано, кто такой Касс. И, когда найдут его труп – то ли утонувшего, то ли покончившего с собой, – дело автоматически закроют.
Статья рассчитана на то, чтобы поставить его – прежде всего его – в известность, что уже поздно и что до Касса ему не добраться. Затем по-дружески предупредить Шелли и подтвердить его самые кошмарные предположения, что Касс действительно совершил это преступление... а уж потом оповестить Индию, что Касс нигде не скроется.
Пока от него не избавятся.
Но они захотят знать – разве не так? – что известно Хайду, что передал Касс, зачем Хайд здесь, послал ли его Шелли... и только потом убрать? Но, чтобы этому помешать, нужно во чтобы то ни стало отыскать Лала, запрятавшегося в щель Лала, черт бы его побрал. Поэтому надо торопиться. Вчера поздно вечером он звонил Роз, чтобы сообщить новый номер телефона и свое новое имя. Она еще не вступила в контакт с Сарой Мэллоуби, только записалась в чертовой книге постояльцев, – он навел справки.
Небо стало блекло-голубым и потерялось в выплеснувшемся на Деш Банду солнечном свете. На фасаде дома Лала давно открылись ставни. На тротуарах уже много народу. Лал со своей большой семьей занимал первый этаж и переднюю часть следующего. В окнах появляются лица, мелькают женские фигуры. Он расспросил бакалейщика на этой стороне улицы, у которого делала покупки жена Лала. 'Да, мать Лала, ее мать, тетка, трое детей, дедушка...', потом другие жильцы, в том числе живущий отшельником белый, о котором бакалейщик отзывался со сдержанным презрением. Один из тех, кто из-за пристрастия к наркотикам давно выжил из ума, хотя все еще ползает между домом, ближайший; кинотеатром, баром и мечетью. Сначала исповедовал буддизм, теперь поменял его на откровения пророка Магомета.
Был уже десятый час, когда жена Лала в кричащем зеленом с золотом сари, сверкая браслетами, вышла из дома и, повернув на запад, направилась по Деш Банду. 'Много лет е видел Лала... раньше работали вместе, пока не перевели в Лондон. Узнал, что живет где-то здесь?..'
Для жены такой легенды достаточно. Как матадор бросился в поток машин, перебегая на другую сторону улицы ярдах в сорока позади нее. Лата. Нагоняя ее, Хайд ускорил шаги.
Женщина остановилась у витрины магазина национальной одежды. Внимание, с каким она разглядывала мужские рубашки, было чуть-чуть неестественным. Хайд встал рядом – она отшатнулась, хотя он намеренно держался как праздный любитель разглядывать витрины. Она испуганно глядела на него. Телефонные звонки с расспросами о Лале... газетное сообщение о побеге Касса? Он взял ее за тонкую, увешанную браслетами, кисть.
– Лата... вы ведь Лата, супруга Лала? Помню!..
Ничтожный фарс был противен и бессмыслен, но нужно как-то избежать внимания и подозрения окружающих. Говорит ли она по-английски?
– Да, – неуверенно произнесла женщина. – Я вас не знаю... сэр, – возразила она, вежливо напоминая о разнице в происхождении.
– Дейв... Дейв Холланд. Не помните? Это было давно. Да и познакомились на ходу... Я тогда работал с Лалом. Отозвали в Лондон... теперь снова здесь. Пришел поискать его, узнал вас, вы нисколько не изменились!.. – Подозрительность не исчезла, но он видел, что ко всему прочему стал нежданной помехой, неуклюже вторгался в тайну, грозя вызвать неприятности. Хорошо – значит, ей известно, где Лал. – Признайтесь, вы меня совсем не помните, не так ли?
Хайд изобразил самую обворожительную улыбку. С ее изящного, с тонкими чертами лица, из огромных карих глаз исчезли последние остатки подозрительности. Она покачала головой, пытаясь, несмотря на натянутые нервы, улыбнуться.
– Мистер... Холланд? Извините, мистер Холланд, не помню. Вы работали с Лалом?
– Да, много лет назад. До того как он перешел в 'Коншенс оф Дели'... вообще-то я надеялся, что, может быть, снова поработаем вместе. Расходов, знаете ли, у нас не жалеют. И, как понимаете, помощник из местных совсем бы не помешал. Когда его можно увидеть? Он сейчас не дома?
В ужасе оглядываясь, решительно затрясла головой. Он по необходимости продолжал не к месту улыбаться, как бы не замечая изменения в ее настроении. Все еще удерживая ее худенькую руку, чувствовал, как она дрожит.
– Нет, нет... его нет, уехал по делам. Я... извините, с ним нельзя связаться...
– А-а. Не знаете, когда вернется?
– Он не сказал. Когда вернется, я ему передам. У вас, наверное, есть номер телефона, мистер Холланд?
Наконец-то вспомнила наставления, которые, должно быть, вдалбливал ей Лал.
Хайд неохотно пожал плечами.
– Думаю, что есть. Но пусть не затягивает. Как только вернется...
– Да-да, – торопливо заверила она, будто куда-то опаздывая. – Сдерживая дрожь в пальцах, Хайд отпустил ее руку. Она отдернула ее и, отпрянув, заторопилась прочь. Потом, обернувшись, кивнула головой. – Да, я ему передам, мистер Холланд, передам.
Хайд посмотрел ей вслед, потом отвернулся и не спеша перешел на другую сторону улицы. Она несколько раз оглянулась, с каждым разом все больше успокаиваясь. Наконец, не оглядываясь, заторопилась.
К тому времени Хайд, прячась в толпе, лавируя между лотками, тележками, священными коровами и брошенными машинами, спокойно, уверенно следовал за ней по другой стороне Деш Банду. Он был уверен, что она направляется к Лалу и, ничего не подозревая, ведет его.
Роз не нравилось, что ей приходится пользоваться, как она думала, методами Хайда или, скорее,
