Встать перед Ним? Как я смела? Но я знала, даже если Он не приказывает, любая Его просьба — это все равно что приказ. И я встала. А Он мне помог подняться. Я не понимала, почему.
Он был очень высок. Я едва доставала до того места, где у человека находилось сердце. Его грудь была обнажена. И я снова зажмурилась, не в силах переносить это божественное сияние.
— Открой глаза и подними голову.
Я мгновенно подчинилась.
Хрустальные глаза смотрели мне в душу. Он способен убить одним взглядом, вспомнила я. Он меня пугал. Он занимал все пространство вокруг, не давая места чему-то еще. Все звуки умерли для меня. Весь мир, все реальности. Существовал только Он. Моя кровь заледенела. Сердце билось все медленней. Пока не остановилось. Я не дышала. Я умерла? Паника охватила меня. Я открыла рот и закричала, но не услышала ни звука. Что со мной?
— Если бы ты была смертной. Если бы ты не шагнула за грань и не вернулась оттуда, ты бы умерла. Прямо сейчас. Это путь, которым идут души. Тот путь, которым их веду я или те, кто служат мне. Иного пути в мои владения нет. Ты не дышишь, но ты жива. Сердце твое не бьется, но ты жива. Кожа твоя холодна, но ты жива.
Я слышала то, о чем Он мне говорил. А перед глазами я видела совсем другое. Вот я бегу на третий этаж замка, в ярости, что старый учитель меня наказал, ладошки мои болят. Вот прекрасный сереброволосый Принц успокаивает меня и делает так, что боль уходит. Вот он же рассказывает мне сказки, и я засыпаю в его огромной постели. Вот он дает мне первый урок за шалости. Вот я бросаюсь ему на шею и кричу, что его заставили мучить и истязать других, мое сердечко болит за него. На следующей картине мне пятнадцать, и я снова несусь на третий этаж, чтобы увидеть, наконец, своего Принца после пятилетней разлуки. Вот ночь, когда я стала бессмертной, и пальцы моего Принца лишают меня невинности. Вот на следующий день он поднимает меня с пола перед своими покоями и несет к себе, чтобы не отпускать долгих пять лет. Вот он держит на руках своего сына. Вот он — истерзанный и окровавленный — под деревом. И он, жестоко насилующий того, кто был мне дорог, но я смотрю на него и люблю его. А вот снова он, на коленях у моего тела, и я умираю у него на руках. И Он, Повелитель, приказывает мне вернуться назад, и я возвращаюсь…
Моя жизнь — как один миг. И вот я перед Ним.
И впервые за всю свою долгую жизнь я Его боюсь.
И Он об этом знает.
Глаза его печальны. Разве Он может печалиться?
За Его спиной разворачиваются огромные черные крылья. Могучие и прекрасные.
— Мы сейчас полетим. Иного пути нет, — объясняет Он мне.
Я понимаю. Я бы кивнула, если бы могла. Но Его взгляд меня парализует.
— Ты не должна меня бояться, моя Золотая Девочка. Я никогда не обижу тебя.
Его Золотая Девочка. Так звал меня тот, кого я считала любимым мужчиной. Как мог точно так же звать меня Он?
Он поднимает меня на руки и прижимает к себе. Меня бьет дрожь. Как смею я Его касаться!
— Обними меня за шею, — приказывает Повелитель, и я делаю так, как Он велит. — А теперь закрой глаза.
И мы взлетаем.
Полет длился недолго. Я бы насладилась им, но я слишком боялась того, кто меня нес. Вскоре он отпустил меня и приказал открыть глаза.
Мы оказались в самом конце бесконечной широкой лестницы. Надо мной взмывали ввысь сияющие стены замка. Низкие облака закрывали его, и не было возможности понять, высок он или нет. Широкие двери сами собой распахнулись, и мне приказали идти вперед. Прямо у порога из-под моих ног бросилось что-то низкое и мохнатое на согнутых ножках. Паук? О Господи! Я взвизгнула и отпрыгнула назад, налетев на своего спутника.
— Что это было? — пробормотала я, прижимаясь к нему, не думая о том, что совсем недавно не смела его даже коснуться.
— Душа, — незамедлительно последовал ответ.
— Душа? — переспросила я и повернулась, — Человеческая?
— Да.
— Если бы я дышала, я бы сказала, что мне стало легче дышать, — пробормотала я и прислушалась к себе.
Да, я, кажется, больше не боялась. Не то чтобы совсем. Я не дура. Но ужас меня оставил.
— В этих стенах так и будет, Мири. Но только в этих стенах. Пойдем.
Он широкими шагами вошел в холл, пересек его и шагнул в длинную анфиладу. Я на секунду растерялась и в тот момент, когда посмотрела вниз и увидела еще одного мохнатого «паука», бросилась вслед за Азраэлем (даже в мыслях я не посмела бы называть Его Люцианом). Оставаться наедине с этими маленькими чудовищами у меня желания не возникло.
Мне почти приходилось бежать — так быстро шагал мой Демон. Крылья его были сложены за спиной, почти скрывая его татуировку, и я не могла оторвать от них глаз. Боже мой! Я ведь даже представить не могла, каким может оказаться его истинное обличье. Как оно меня потрясет. Но почему он выбрал человеческую ипостась, почему предпочитал человеческую реальность своим владениям? Посмею ли я задать ему этот вопрос? Не знаю.
Он свернул направо, к лестнице, и взбежал вверх по ступенькам. Я побежала за ним, стараясь не думать о тех тварях, что остались копошиться внизу и которые спешили поскорей убраться с пути Смерти.
На втором этаже было светлей и просторней. Из коридора направо и налево вели проходы. Мы шли мимо, пока не достигли широких и высоких дверей в конце. Как же тут все по-человечески, подумала я, прежде чем справа и слева выскочили… Матерь Божья, настоящие черти, низко поклонились и распахнули перед нами створки.
Мы оказались в уютно обставленной гостиной. Все здесь полностью соответствовало вкусу и стилю моего Палача. И это было так привычно, так успокаивало, что я не сдержалась и улыбнулась.
— Я рад, что тебе здесь нравится, — услышала я голос Люциана.
Я повернулась. Он снова был самим собой. И я так обрадовалась, что бросилась к нему и крепко его обняла.
— Мой Люциан, — прошептала я и прижалась к нему.
— Я напугал тебя.
Что это? Голос его — это голос искренне расстроившегося человека?
— Честно — да. Ты… — я подбирала слова. — Ты в… м-м… истинном обличье слишком… непереносимо сияешь.
— Сияю? — усмехнулся он.
Слава Богу. Хотя бы усмехнулся. Я отклонилась назад и вгляделась в родное лицо.
— Для тебя ведь не неожиданность, что человек не способен вынести твое присутствие рядом с собой?
— Нет. Но я не хотел пугать тебя.
— Знаю. Верю. Но этому невозможно сопротивляться.
— Есть путь этого избежать.
— Какой? — Я положила ему на плечо голову.
Мне было все равно, что он скажет, сейчас мне хотелось его обнимать.
Его рука легла мне на шею сзади.
— Поставить тебе Метку.
— Ты собираешься меня выпороть? — Я даже не вздрогнула, хотя внутри меня все сжалось (молодец я).
— Нет. Хотя я был бы не против, — его коготь щекотал мою шею и поднимался выше, туда, где начинали расти волосы. — Я про другую Метку. Про Знак того, что ты принадлежишь мне. Магическая
