– Она никогда не вернется. – Кэлли вытерла слезы своими пухлыми ладошками и повернула заплаканное лицо к Элен. – Теперь ты – моя мама, – сказала она. – Ты – Дорин. – Она соскользнула с колен Элен. – И ты никогда не уйдешь.
2
Марси Ди Стефано высунулась из окна и крикнула:
– Попридержи коней, Линда! Я сейчас спущусь, подожди минутку.
– Давай быстрей, праздник уже начался! – Линда Монтини оперлась на «олдс-мобил» цвета фламинго и встала на цыпочки на бордюр тротуара, поглядывая на второй этаж кирпичного дома.
– Отойди от машины! – сердито сказал ее брат. Он сидел с другой стороны на корточках, тщательно полируя крышку ступицы.
– Я ничего не сделаю с твоей машиной, Джерри. Я просто жду Марси.
Джерри встал и перегнулся через капот. Его темные, зачесанные назад волосы блестели, как лакированные. Черные глаза с длинными ресницами светились какой-то женской красотой. Он прикрывал проявление такой потенциальной мягкости вечно хмурым видом и стиснутыми зубами. Тело его было худым, но крепким, на обнаженных руках играли мускулы.
Он вытащил пачку «Лаки Страйк» из закатанного рукава своей майки.
– Я сказал, отойди. Пойди, сядь на крыльцо.
Сверкающий розово-кремовый двухместный автомобиль повышенной мощности с двигателем «Ракета- 98» был для Джерри не просто машиной. Это был его диплом, который говорил о его образовании не менее, чем диплом средней школы. Он купил его на деньги, заработанные за лето продажей лотерейных билетов по поручению отца. Только за одно лето. У него и в мыслях не было вернуться в школу. Его карьера определилась сразу же, как только он купил эту машину.
Линда неохотно отошла в сторону.
– Нервный какой-то, – бросила она через плечо. – Марси, ну иди же! Быстрее! – крикнула она неожиданно глубоким чистым меццо-сопрано, перешла через тротуар и устроилась на цементном крыльце. Дверь напротив отворилась.
– Я уже, – сказала Марси. Линда услышала, как заплакал Джо.
– Это не ребенок, а какой-то рева, – пробормотала она с отвращением.
– Я хочу, чтобы ты взяла с собой брата.
– О Боже, – прошептала Линда.
– Мама, ну пожалуйста! – Марси умоляюще посмотрела на мать. – Ему же с нами будет неинтересно!
– Конни, оставь ее. Джо может пойти со мной. Ты пойдешь с Роз и Витто, а я возьму Джо. С мужчинами он сможет куда угодно пойти, да, дружок? – Винни взъерошил волосы своему плачущему сыну.
– Ладно, – между всхлипываниями выдавил Джо.
Марси с благодарностью взглянула на отца. Конни Ди Стефано закрыла глаза и пожала плечами – знакомый жест, означающий уступку. Она знала, что когда дело касалось Марси, спорить с мужем было бесполезно.
– Спасибо, мам, – Марси быстро сбежала вниз по ступенькам. – Пошли, – сказала она Линде.
– Эй, веди себя хорошо! – крикнул Джерри вслед Марси.
– Дурак, – дружно сказали девчонки и кинулись вверх по Юнион-стрит к зданию суда. Над крышами домов из темного камня и кирпича виднелись мигающие огоньки чертова колеса, вспыхивающие в темно- голубом вечернем летнем небе. Сложный узор из электрических лампочек и гирлянд из красной, желтой и серебряной мишуры украшал Корт-стрит; горячий августовский воздух, насквозь пропитанный запахом сосисок, чеснока и пива, жил веселой путаницей голосов, музыки и дребезжащего металлического скрежета аттракциона.
– Господи, – охрипшим голосом произнесла Линда. – Как бы я хотела, чтобы праздник был в каждый выходной.
– Это глупо, – рассмеялась Марси. На ее щеках заиграли ямочки, когда она откинула с лица свои блестящие волосы.
– А мне так не кажется, – сказала Линда. – Господи, посмотри, это Доминик Ладжаззи! Бог мой, какой он симпатичный!
– По-моему, ты в него влюбилась, – заметила Марси.
– Ничего подобного. Просто он самый симпатичный парень в восьмом классе. Ты же знаешь. – Она достала из сумочки помаду «Танги» и, смотрясь в витрину мясной лавки, накрасила губы.
– Давно ты начала пользоваться помадой?
– Это же «Танги», это не страшно. Мама сказала, что для начала мне надо пользоваться «Танги». Цвет губ остается естественным. – Она посмотрела на желтую палатку с плюшевыми зверями на другой стороне улицы, там Доминик бросал мячи в большие корзины.
– Пойдем, посмотрим на него.
– Нет, иди одна. Встретимся потом.
– Ну, пойдем, ради Бога! Я не могу идти одна!
