– Где она? – нетерпеливо спросил герцог. Не было нужды уточнять, кого он имеет в виду.
– Мама недавно приехала и сейчас укладывает Уильяма в постель. Пойдем, я провожу тебя.
Взяв отца под руку, Габриэлла повела его в детскую, уверенная, что мать именно там. Однако смех Розалинды они услышали раньше. Ее звонкий голос доносился из библиотеки.
– Мне следовало бы догадаться, – прорычал Карлайлз и распахнул дверь.
Розалинда сидела в компании молодых джентльменов и курила маленькую черную сигару.
– А вот и он! – приветствовала она любовника до неприличия кокетливой улыбкой. – Август, дорогой, мы как раз говорили о тебе. Я никак не могу вспомнить, какой длины был тот ужасный крокодил, которого ты застрелил на реке Конго?
– К сожалению, Розалинда, ты забыла только это, – ворчливо заметил герцог.
Ответом ему был громкий смех.
Дело в том, что после разрыва с Карлайлзом Розалинда вдруг взялась писать мемуары. Из истории своей жизни она умудрилась сделать пылкий любовный роман, за который ухватился первый же издатель. Книга была опубликована, и надо ли говорить о том, какой она имела успех в аристократических кругах?
– Розалинда, я хотел бы поговорить с тобой, – заявил герцог тоном, не терпящим возражений, но тут же смягчился и добавил: – Если ты не против, конечно.
Розалинда нехотя потушила сигарету и встала. Проводив родителей до лестницы, Габриэлла отправилась в гостиную, надеясь найти там Питера. На сей раз ее надежды оправдались. Питер, действительно, был в гостиной. Извинившись перед леди Девоншир, Габриэлла взяла мужа за руку и потащила его на второй этаж. В галерее она остановилась и язвительно заметила:
– Ты, кажется, собирался пожелать спокойной ночи своему сыну.
– Собирался, – он так обворожительно улыбнулся, что сердце Габриэллы оттаяло.
– Пришел мой отец, – тоскливо сказала она.
– Да? А я-то думал, это был раскат грома, – он усмехнулся. – Бедняга Карлайлз, твоя мать сводит его с ума. Хоть бы она, наконец, ответила «да» и избавила его от страданий.
– Ответила «да»? Питер, я тебя не понимаю.
– Как? Разве Розалинда не сообщила тебе эту потрясающую новость? Герцог сделал ей предложение.
– Мои родители… женятся?
– Не знаю, не знаю, Розалинда ведь еще ничего не ответила.
– О, я должна немедленно пойти к ней. Питер застонал и, взяв жену под руку, повел ее наверх.
– Пожалуй, мне тоже следует дать герцогу несколько советов, – заметил он. – Женщины семейства Леко требуют особенно деликатного обращения.
– Что ты имеешь против женщин семейства Леко? – негодующе воскликнула Габриэлла.
– Ничего, дорогая. Я только хотел сказать, что они изумительные жены и… любовницы.
Посреди детской стоял Карлайлз и держал на руках черноволосого малыша.
– Габби, поговори со своим отцом! – возмущенно сказала Розалинда. – Он, судя по всему, решил сделать из единственного внука циркового гимнаста.
– Ребенок перевозбужден, теперь его до полуночи не уложить, – вторила ей Беатрис.
– Мальчику нужно больше двигаться, верно, Уиллз? – добродушно заметил герцог, передавая малыша Габриэлле.
– Мама, что ты ответила? – сразу приступила к делу Габриэлла.
Впрочем, она могла бы и не задавать этого вопроса. Сияющее лицо Розалинды говорило само за себя.
– Слава Богу! Вам давно пора образумиться. После сдержанного напоминания няни все покинули детскую и вернулись к гостям. Когда они спускались по лестнице, Розалинда довольно заметила:
– Скоро у нас будет второй внук, и я уже придумала ему прекрасное имя: Лохинвар!
– Лохинвар? – в ужасе вскричала Беатрис. – Ни за что на свете! Мы назовем его Горацием в честь моего прадеда.
– Гораций – подходящее имя для… мула, поэтому мы назовем его Лохинвар.
– Гораций!
– Лохинвар!
Габриэлла и Питер, смеясь, вбежали в гостиную и захлопнули за собой дверь.
– Так как мы назовем ребенка? – лукаво спросил Питер, обнимая жену.
– На досуге я это обдумаю, – пообещала Габриэлла.
– Ну да, а потом сделаешь мне очередное предложение.
Примечания
1
