порядок волосы. Укрытая сумраком, Иден скользнула к черному ходу для слуг и, никем не замеченная, направилась в свою комнату.
Рэм Маклин, наследник Скайлета, тяжело дыша, сел на скамью, обхватив голову руками. Напряжение прорвалось в череду проклятий.
– Черт побери! – вновь ругнулся он, затем обратился сам к себе. – Какой ты шакал, Маклин! Не лучше, чем тот отвратительный тип, который тебя породил! – Его глаза казались парой холодных сапфиров, когда Рэм вспомнил об отце и передернул плечами.
Все было тщательно спланировано. Одежда, приглашение, танец, искренние извинения… Все, что могло бы польстить тщеславию женщины. И в нужный момент он бы встал на колени, попросил бы ее выйти за него замуж и… облегчить его страдания. Но все пошло прахом, он отдался зову плоти.
– Черт! – бушевал Рэм, чувствуя, что его мужское естество вновь готово взбунтоваться. Господь знает, он искренне старался сделать все как подобает. Но есть вещи, перед которыми не устоит ни один смертный. Перед Иден Марлоу, желанной, страстной, не устоит никто. От отчаяния Рэму хотелось плакать.
Ничего подобного раньше он не испытывал. Это и есть то самое, что заставляет старого Гаскелла волочиться за каждой юбкой? Если это так – то яблочко от яблони недалеко падает. Неужели он, Рэм Маклин, тоже обречен идти на поводу своих похотливых удовольствий до тех пор, пока за спиной начнут хихикать даже слуги?
Рэм рассерженно фыркнул и встал, расправил рукава, одернул жилетку на груди. Оглядел свой дорогой костюм и начал отряхивать листья, налипшие на колени и локти. Ни одна женщина не имеет такой власти над ним. Какой он идиот! Во второй раз потерял самообладание. Обжегшись на молоке, дуют на воду. А если обжегся водой?
Иден не успела добраться до спасительной двери в спальню. В холле на пути попались две леди, тут же устремившие на нее изучающий взгляд. Девушка вздернула подбородок и постаралась вежливо улыбнуться. Она была уверена, что ее падение крупными буквами написано на лице. Послышались голоса, и Иден метнулась к лестнице для слуг, чтобы избежать новых столкновений.
Но все же ее остановила Черити:
– Что случилось, мисс? Вы бледны, как смерть, – она коснулась ледяной руки Иден. Тепло ее заботы тронуло юную госпожу. Служанка заметила спутанные волосы, мятое платье, которое так тщательно гладила совсем недавно. Черити положила руку на тонкую талию Иден и повела ее в спальню. В тишине Иден попыталась унять слезы, стараясь придать себе приличный вид. Попросила Черити быстро привести платье в порядок. Радости, с которой девушка готовилась к вечеру, как не бывало. Начало жизни в Бостоне, обещающей быть такой радостной и роскошной, отравлено этим чувственным шотландским чудовищем. Боже, как дожить до конца приема?
Иден торопливо вышла из комнаты, расправляя кружева, обрамлявшие горловину. Наставления миссис Данливи, словно бой барабана, звучали в голове – о наряде настоящей леди, о долге леди. Она нарушила… но должна сделать вид, что все по-прежнему, она – воплощение девичьей грации. Иден вздохнула. Бледная, как смерть, серая, словно пепел. Она пощипала щеки, чтобы вернуть хоть немного румянца. Лицо было холодным.
На нижних ступенях главной лестницы ее встретил Чейз, удивленный странным видом сестры.
– Иден, мы обыскали весь дом…
– Я немного отдохнула, – вежливо ответила девушка. Ее улыбка походила на гримасу.
– Мать спрашивала о тебе, послала людей искать, – он подал Иден руку, которую та приняла с благодарностью. Отчаяние немного улеглось, когда она ощутила поддержку брата. – И меня буквально атаковали приятели, желая быть представленными самой лучшей девушке Бостона, – его улыбка чуть согрела сердце Иден, но она не смогла сдержать печального вздоха.
Чейз пожал ее руку, желая приободрить. Дьявол! Что же случилось с сестренкой в этот вечер – всем вечерам вечер?
К ним присоединился Джеймс. В серьезном взгляде Чейза и бледном лице Иден он прочел – что-то произошло. Джеймс постарался говорить весело:
– Я искал тебя и Рэмсея. Выходил в сад. Но никого не нашел. Куда ты исчезла?
Прилив краски унижения изменил цвет лица Иден, она опустила темные ресницы, чтобы скрыть смятение.
– Я… мы расстались… далеко не друзьями, – ее голос дрожал. В глазах стояли слезы, когда она подняла глаза и посмотрела брату в лицо. – Пусть ты больше не хочешь заботиться обо мне, Джеймс, но, по крайней мере, избавь меня… и не пытайся толкать в объятия этого дегенеративного субъекта.
Укор в великолепных глазах сестры сразил Джеймса до глубины души. Иден отпустила руку Чейза и прошла вперед, но брат протянул ладонь, чтобы остановить ее, и в пальцах, скользнувших по пышным рукавам, остался небольшой зеленый листок.
Оба, Чейз и Джеймс, уставились на молчаливое свидетельство.
– Черт побери! – Джеймс глянул на младшего брата. – Ты говоришь, ни одна женщина не сможет его ненавидеть. Черт тебя побери!
– Он твой распрекрасный друг, – Чейз опустил глаза, стараясь не встречаться взглядом с посторонними.
Братья одновременно повернулись и пошли вслед за сестрой.
Иден смешалась с другими женщинами, окружавшими ее мать, слушая новости, о которых те говорили, стараясь изобразить видимость интереса. Сама она оставалась объектом пристального внимания молодых людей, приглашавших ее наперебой.
– Вы делаете мне честь, господа. Польщена, – она улыбалась каждому, но внутри все сжималось. – Но я очень устала. Может быть, позже.
Ни вопросы Чейза, ни любопытство Джеймса не могли вырвать ее из толпы поклонников. Братья крутились неподалеку, многозначительно перемигиваясь с Констанцией.
Вскоре к ним присоединились несколько молодых элегантных людей. Танцы продолжались, несколько пар начали новый тур. Иден не заметила, как подошел Рэм. Надо отдать должное Джеймсу и Чейзу, которые решили отвлечь внимание Маклина.
– Рэмсей, старина! – Джеймс всем своим видом являл образ приветливого друга. – Куда ты пропал? Сегодня монашеские привычки ни к чему. У меня тут на примете пара леди, которые готовы дать руку на отсечение, только чтобы станцевать с тобой.
– Нет, спасибо, – через плечо Джеймса Рэм смотрел на побледневшее лицо Иден. – Я готов танцевать только с лучшей дамой вечера и хочу просить твою сестру…
Всего несколько минут, чтобы поговорить наедине. Теперь, когда разум прояснился, он хорошо понимал, что их свидание в саду только усилило желание Рэма жениться на Иден Марлоу. Он был вполне готов искупить свою вину, даже невзирая на то, что Иден явно выражала желание больше не видеть его.
Кровь бросилась в лицо Иден, она вздернула подбородок, метнула на Рэма настолько откровенный презрительный взгляд, что братья и мать с недоумением уставились на нее. Они и предположить не могли, что их хорошо воспитанная Иден способна на подобные чувства.
– Нет, спасибо, сэр, – мелодичный голос почти перешел в рычание. – Я лучше…
– Станцую со своим братом! – вмешался Чейз. – Мы как раз собирались.
Твердо взяв сестру за локоть, он потащил ее сквозь толпу в танцевальный зал. Иден успела, правда, бросить грозный взгляд на окаменевшее лицо Рэма.
– Я… – Констанцию поразило, с каким трудом Рэм сдерживал ярость. Она одарила его улыбкой. – Я никому не успела пообещать этот танец, сэр. А ноги так и просятся…
Рэм грациозно поклонился и подал ей руку. Это оказался быстрый танец, говорить было невозможно. Когда Иден в своем кругу танцующих поворачивалась в сторону Рэма, тот чуть не сбивался с такта. Каждый шаг давался так, будто его ведут на эшафот.
Когда танец кончился, Констанция увела Рэма в буфет. Она должна выяснить, почему Иден так невзлюбила этого красивого чувственного шотландца.
– Я знаю, по словам сына, что вы шотландский лорд, лейрд, – решила она завязать разговор. – И где вы живете, лейрд Рэмсей? Я знавала кое-кого из шотландцев.
– Мой отец, – Рэм протянул ей бокал с вином, – Гаскелл Маклин, лорд Скайлета. Мы живем у подножия
