обнадеживающего, за исключением этой папки, да и эта-то – только на первый взгляд, – сказал он, открывая папку. – Здесь есть пакеты документов, относящихся к различным землевладениям, и все они составлены Земельным комитетом уже после договора Гвадалупе Идальго 1848 года, который положил конец войне между Мексикой и США. Скорее всего, здесь нет ничего, связанного с францисканцами, но мне и самому интересно.
В папке находилось семь дел в розовых обложках, скрепленных лентой наподобие брошюр.
– Это копии семи «экспедиенте», оригиналы которых погибли в здании Генерального земельного управления во время землетрясения в Сан-Франциско, – сказал архивариус. – Другими словами, это должны быть подтвержденные Соединенными Штатами мексиканские земельные гранты, а возможно – и испанские. Живая история!
– Мы уже были в Сан-Франциско, – сказала Джез. – Но там не нашли ничего полезного!
– Документы имеют такое странное обыкновение – теряться, а потом находиться где угодно, вернее, везде, кроме того места, где вы их ищете.
Билл Франк осторожно развязал одну из розовых папочек и внимательно просмотрел тонкие странички, связанные воедино, – хрустящие, ломкие и пожелтелые от времени. Отдельным документом было «дизеньо» – грубая карта на сложенном листе бумаги, наверху которой был изображен компас, тут и там написаны названия мест и четко обозначена река. Он показал им прошение и следующие за ним листы, которые содержали запротоколированные на испанском языке показания нескольких свидетелей, подтверждающие законность мексиканского пожалования земельного надела. Изучив бумаги, он покачал головой.
– Этот участок находится севернее.
Он просмотрел еще несколько розовых папочек, но и в них не обнаружил ничего дельного.
Пятая папка ничем не отличалась от остальных, но, когда Джез и Кейси увидели веерообразные очертания владений, нарисованных на карте, с волнистыми линиями, обозначающими океан, они вместе воскликнули:
– Стойте!
– Смотрите! «Дизеньо ранчо Монтанья-де-ла-Луна» – вот, написано наверху! Это оно!
Джез была так возбуждена, что ее голос звенел на всю комнату. Ученые, находившиеся тут же, удивленно взглянули на нее. Билл Франк быстро захлопнул большую папку и унес ее к себе в офис. Вынув листы, которые они столь настойчиво искали, и держа их перед собой, он стал переводить содержание бумаг со староиспанского на современный английский.
– Здесь, на последней странице, находится прошение, датируемое 1851 годом. Оно от дона Антонио Пабло Валенсия, уроженца Калифорнии, к Земельному комитету Соединенных Штатов. Он просит комитет утвердить мексиканский акт пожалования ему земли, относящийся к 1839 году. Он сообщает, что он единственный законный сын дона Бернардо Валенсия. Его отец дон Бернардо, в свою очередь, тоже был единственным сыном в семье. Отцом его – то есть первым калифорнийским Валенсия – был Теодосио Мария Валенсия, которому и была пожалована земля в 1788 году, – он, несомненно, получил землю от испанского губернатора, Педро Фаджеса, за верную службу испанской короне.
Билл Франк поднял глаза на Джез.
– Для того времени удивительно прямое наследование – похоже, Валенсия не стремились плодить детей, да? Это объясняет и тот факт, почему им не пришлось дробить землю. Давайте посмотрим, что тут еще. Ясно, что бывший солдат Теодосио прожил на ранчо до самой своей смерти в 1816 году – тогда ему было семьдесят три года. Он построил большой дом, обзавелся изрядным количеством скота – около двух с половиной тысяч голов, а также двумя табунами лошадей, а кроме того – большим количеством другой домашней живности – здесь все описано в подробностях, вплоть до последнего необъезженного мула. Кроме того, он выращивал виноградники и сады, надежно окруженные лесополосами. Дон Антонио утверждает, что его отец, дон Бернардо, реконструировал дом и возвел еще несколько построек – школу, маслобойню, сыромятню и так далее. Хм-м... вот это интересно! Похоже, дон Бернардо преуспевал, у него в найме работало много людей – в том числе школьный учитель, винодел, квалифицированные плотники, садовники... Список все продолжается и продолжается, и он так же усердно занимался скотоводством и возделывал землю.
Билл Франк читал быстро и про себя, затем отложил петицию в сторону.
– Из всех прошений это самое большое и солидное, но по сути оно не отличается от притязаний, сформулированных во всех других петициях, если не считать того, что здесь есть прямые указания на первоначальное испанское пожалование.
– Пожалуйста, продолжайте читать! – горячо взмолилась Джез, вся горя от нетерпения.
Билл Франк отложил в сторону карту и как можно быстрее пробежал оставшиеся страницы.
– Это все обычные свидетельства уважаемых жителей этой местности, в которых устанавливается тот факт, что Валенсия живут на ранчо Монтанья-де-ла-Луна с незапамятных времен.
Джез резко опустила голову, от этой последней фразы взор ее затуманился, и она, боясь, что из глаз потекут слезы, отодвинула карту в сторону.
– Позвольте мне еще разок взглянуть на эту карту, – сказал Билл Франк. – Здесь внизу какая-то необычная надпись. Может быть, это просто детальное описание границ участка, так сказать, пределы, хотя на вид этому тексту куда больше лет, чем другим подобным описаниям, которые я встречал.
Несколько минут он изучал старую карту.
– Гм-м... Это дополнение к карте, подобного которому мне не доводилось видеть. Только послушайте:
