рекламного агентства вручил Дэзи фотографии натуры до перестройки, и команда Дэзи взялась за дело. В течение долгих часов, пока все не закончили, Зип Саймон, художественный директор и Бутси провели с работавшими целую ночь, наблюдая за их кипучей деятельностью. А остальная часть съемочной группы и актеры отправились спать. Норт хладнокровно удалился к себе в отель, чтобы поужинать и отдохнуть. Подсобные рабочие стояли начеку всю ночь, и к рассвету декорация была готова. Давно ушедший в прошлое Моптерей возник снова, пусть не в абсолютно точных деталях, по в целом соответствовавший изображению старых фотографий. Декорация была сделана на живую нитку, и любой сильный порыв ветра мог бы развалить ее, но так или иначе та исчезнувшая натура существовала в реальности и могла сослужить спою службу.
Совершенно вымотанная, но взволнованная своей удачей, Дэзи не смогла уехать и осталась до конца съемок. На глазах у Дэзи вчерашняя толпа распивавших кофе вальяжных людей превратилась в дружную команду. Они трудились настолько слаженно и дисциплинированно, что могли поразить куда более опытного профессионала, нежели Дэзи. Они все превратились в рабов Норта, подчиняясь исходившей от него гипнотической власти. Одобрительные и неодобрительные реплики, которыми он подстегивал актеров, чередовались обращениями к сидевшей на ящике девушке, которая была словно прикована к громадному секундомеру, висевшему у нее на шее.
Наблюдая за Нортом, Дэзи поняла, что этот высокий, худой, возбужденный мужчина тридцати лет — по призванию прирожденный дрессировщик, которого не устрашит и клетка с гремучими змеями или львами. Не обращая внимания на кипевшие вокруг него страсти, Норт, раз взяв в руки хлыст, уже не выпускал его, и каждый находившийся на съемочной площадке был убежден, что режиссер не спускает с него глаз даже тогда, когда актер не виден в кадре.
— А сколько времени должен длиться ролик? — спросила Дэзи у Кики.
— Четыре секунды! — выпалила Кики.
— Четыре секунды! — изумленно пробормотала Дэзи. — Что можно сделать за четыре секунды?
— Продать автомобиль, — расхохоталась Кики.
Вновь и вновь Дэзи слышала, как Норт командует: «Приготовились… начали!» — до невозможности растягивая паузу между первым и вторым словом. Сколько раз ей казалось, что все уже сделано, и сделано превосходно. Но Норт, по-видимому, никогда не бывал доволен.
В какой-то момент увлеченная съемками Дэзи поймала на себе его внимательный взгляд.
Обращаясь к паре, одетой по-современному и готовой сесть в новый «Скайхок», Норт резко сказал им:
— Вы должны сыграть это так, чтобы все поняли, будто вы намереваетесь сию минуту отвезти ее домой и трахнуть как следует. Со мной такого не было с 1965 года, но, надеюсь, я понятно объяснил?
Возможно, его установка кому-то показалась странноватой, но актеры уловили суть и мгновенно превратились из пары просто знакомых во влюбленных.
Работа шла без единого перерыва, не прерывались даже на ленч, поскольку над всеми нависла необходимость как можно быстрее отправить новый «Скайхок» обратно в Детройт. Погрузку автомобиля и отправку в аэропорт, с тем чтобы его перегрузили там на грузовой самолет, оттягивали до последнего, но наконец снова укрытую брезентом машину увезли, и лишь тогда Норт объявил перерыв.
Дэзи казалось, что после ленча, когда наступил черед старинного «Скайхока», который можно было снимать сколько угодно, напряжение на съемочной площадке должно сойти на нет, однако оно оставалось прежним. В производстве коммерческих фильмов время — главный противник. Норт и Бутси торопились в Нью-Йорк на встречу с очередным клиентом, которая должна была состояться завтра днем. Наконец Норт произнес:
— Снято, сворачиваемся.
Техники немедленно кинулись собирать оборудование, фотомодели со своей свитой скрылись и фургоне, юпитеры, камеры, звукозаписывающее оборудование и все остальное имущество было мгновенно погружено в фургон с надписью «Кино». Все происходившее очень напоминало разборку циркового павильона, и Дэзи внезапно ощутила неожиданную грусть оттого, что время, которое весь день измерялось долями секунды, потекло в своем обычном, размеренном темпе.
— Эй, они, похоже, смоются, не попрощавшись! — удивленно воскликнула Кики.
— Нет, вон они идут сюда, — возразила Дэзи. — Как они могут не поблагодарить?
— Проследите, чтобы разобрали декорацию и всему тут придали прежний вид, — приказал Норт.
— Ух ты, будьте уверены, — ответила Дэзи.
— Простите нас, но мы должны успеть на самолет, — торопливо проговорила Бутси. — Вы были великолепны. Дэзи, учтите, из вас получится замечательный ассистент.
— Спасибо, но вряд ли, — ответила Дэзи.
— Пошли, Бут, у нас нет времени на разговоры, — нетерпеливо оборвал ее Норт. — Счастливо, леди.
Он схватил Бутси за руку и потянул ее к поджидавшей их машине. Когда они отъехали, Бутси Джейкобе заметила:
— Ты мог бы быть с ними полюбезнее, они действительно помогли нам, слава богу.
— Им не пришлось бы делать это, если бы ты как следует выполняла свои обязанности, — равнодушно ответил Норт.
«Никто тебя не волнует, если только не связан как-то с твоей проклятой работой», — сердито подумала Бутси, но не решилась высказать свое возмущение вслух.
Четыре месяца спустя, в феврале 1971 года, когда до окончания колледжа оставалось всего четыре месяца, Дэзи получила письмо от Анабель.
