— Я весь обратился в слух.
— По дороге из Местре мне пришла в голову одна идея. Те три грузовые посудины, что ты сегодня приобрел, заслуживают большего, чем быть проданными как металлолом. Это очень красивые суда, с потрясающе элегантными линиями корпуса. Из них можно сделать туристские лайнеры совершенно нового типа.
— Что? Да кому это интересно — туристские лайнеры! — прервал ее Бен, пораженный и почти оскорбленный тем, что она говорит о каких-то судах в самый неподходящий момент.
— Тебе, Бен Уинтроп!
— Дорогая, у меня есть интерес к грузовым перевозкам, но никак не к туристскому бизнесу. Это две разные вещи. И вообще — зачем мы об этом говорим?
— Ты пока этим не интересуешься, — возразила она, — а надо бы! Представь себе пассажирский лайнер, атмосфера которого напоминала бы этот ресторанчик: элегантный, но не слишком большой, эксклюзивный, дико дорогой и весь — воплощенное совершенство, вплоть до последней мелочи. Лайнер, на борту которого ты чувствовал бы себя, как в этом ресторане. Вот во что можно превратить те три корабля, что мы сегодня смотрели. Пусть на них будут каюты только класса люкс. Супердорогой люкс для ограниченного числа туристов, со сногсшибательной обстановкой и по баснословной цене.
— Откуда ты знаешь, — спросил Бен, внезапно переключаясь на деловую волну и воспринимая слова Джиджи совсем по-иному, — что на такие лайнеры может быть какой-то спрос?
— От Коллинзов — владельцев «Индиго Сиз». Они обожают круизы, совершают их всей семьей по два раза в год. И тем не менее не перестают сетовать, что каюты первого класса недостаточно просторны и на больших судах всегда полно пассажиров третьего класса. Платят за круиз все по-разному, а фактически совершают тот же маршрут и на борту пользуются одними и теми же удобствами.
— Но владельцы лайнеров вынуждены делить пассажиров на три класса, иначе не будет прибыли, — возразил Бен.
— Да нет, по-моему, проблема в том, что они используют такие гигантские суда, что для того, чтобы покрыть все расходы на эксплуатацию, им приходится набивать туда слишком много туристов, — покачала головой Джиджи. — Я понимаю, Бен, что это недемократично, и не стану спорить на эту тему, я только хочу сказать, что сейчас — пожалуй, больше, чем когда-либо, — люди с большими деньгами, отправляясь в безумно дорогой круиз, хотят общаться там с ровней. В точности как в этом зале, где все окидывают друг друга придирчивым взглядом, дабы убедиться, что здесь только люди их круга.
— Предположим, ты права, — продолжал Бен. — Но ведь грузовой корабль — еще далеко не лайнер.
— Строго говоря, грузовыми эти корабли тоже назвать нельзя. Фабио Северини сказал мне, что это всего лишь «плавучие коробки», — не унималась Джиджи. — Из них легко можно сделать пассажирский лайнер. Он сказал мне, что если у вас есть корпус и машина, то на начинку уйдет в два раза меньше времени и денег.
— Ты уверена? — По мере того как Бен начинал переваривать ее информацию, голос его становился все более деловым.
— Абсолютно. В Триесте специально для этих судов изготовлены моторы. Если бы ты купил эти двигатели, Бен, тем более что корпуса ты уже приобрел, тогда ты смог бы превратить их в три настоящие жемчужины! Найми лучших корабельных дизайнеров! Всего один шаг — и ты владелец собственной туристической компании! Почему нет? Ну чем не блестящая идея! — Джиджи по-настоящему загорелась, и фантазия ее заработала на полную мощность.
— Ну-ну, дорогая, уймись. Владеть кораблями еще не значит иметь собственный туристический бизнес, — попытался охладить Бен ее пыл.
— А владеть участком земли еще не значит иметь крупный торговый центр!
— Зато я знаю, как это делается.
— И ты не хочешь попробовать что-то новое, Бен? — сделала она еще одну попытку, желая раззадорить его.
Ответа не последовало. Бен даже не слышал вопроса. Он обладал редким даром безошибочно угадывать подходящий момент и случай для реализации любой новой идеи, а это всегда залог успеха. Именно на такую идею сейчас набрела Джиджи, и про себя он уже это оценил.
Несмотря на совершенно отсутствующий вид, Бен Уинтроп уже перебирал в голове имена экспертов, которые подскажут ему, каких специалистов переманить из существующих турфирм; он просчитывал в уме всю выгоду, которую таила в себе предстоящая сделка; он мысленно брал на заметку новые для него аспекты бизнеса, связанные с морским туризмом, которые ему предстояло в срочном порядке освоить. Он знал, что в 1984 году богатые люди готовы сорить деньгами, а туристический бизнес еще не откликнулся в полной мере на это беззастенчивое расточительство.
— Бен! Ты меня совсем не слушаешь! — укоризненно воскликнула Джиджи. — Подумай, ведь как звучит — «Уинтроп-Лайн»!
— А первое судно ты назовешь «Эсмеральда Уинтропа»? Эсмеральда как раз значит «изумруд», — почти машинально отозвался он.
— Ну, это, пожалуй, несколько банально… Хотя стоит подумать. А тебе нравится? — Джиджи решила, что если заставить его придумать названия кораблям, то, может, он более серьезно отнесется и к самой идее организации такого бизнеса.
— Мне очень нравится, — ответил он. — Название легко запоминается, и оно будет напоминать мне о том, как ты сегодня выглядела. Когда ты будешь проводить официальную церемонию наречения корабля, то, может быть, опять согласишься надеть эти серьги.
— То есть… ты хочешь сказать, что согласен? Да! По глазам вижу! Ты меня не обманываешь?
— Конечно, нет. Я никогда не позволяю себе шутить на темы бизнеса. Джиджи, твоя идея грандиозна, только давай не будем вдаваться в подробности расходов на рекламу, пока я не разберусь в тонкостях морского туризма, который пока что для меня сплошная загадка.
Джиджи раскрыла рот. Она и не думала, что сможет получить новый контракт, ей это в голову не приходило. С другой стороны, это было бы справедливо. Идея-то принадлежит ей!
— Есть только одна проблема, — вздохнул Бен. — Ну что бы тебе не озариться своей идеей несколькими днями позже? А теперь придется завтра же отправляться домой — мне не терпится заняться этим делом.
— Мне все равно пора возвращаться, — горестно протянула Джиджи. — Мне не хотелось в этом признаваться — даже себе, но я не могу бесконечно торчать в Нью-Йорке. Во всяком случае, у меня нет тому разумных обоснований. Пока мы тут сидим, Арчи, должно быть, уже бьется в истерике.
— Если вылетим завтра, то еще наверстаем шесть часов разницы с Нью-Йорком. Выходные дни вы с Джеком Тейлором можете поработать над «Волшебным чердаком», а в воскресенье я отправлю тебя в Лос-Анджелес, так что у тебя хватит времени и выспаться, чтобы в понедельник прийти на работу в лучшем виде. Я сегодня же отправлю телекс секретарше, она все устроит.
— Бен, я прямо не знаю, смеяться или плакать. Я страшно взволнована идеей «Эсмеральды Уинтропа», и в то же время мне жаль покидать Венецию.
— Дорогая моя, ты разве не понимаешь, что мы сюда еще вернемся — и не один раз? Тебе не придется прощаться с Венецией навеки!
— От Джиджи что-нибудь слышно? — спросила Саша.
Они с Билли сидели в детской у двойняшек, где происходила первая совместная игра их малышей. Судя по всему, девятимесячным сыновьям Билли Хэлу и Максу очень понравилась малышка Нелли, которая была старше их всего на пару недель. И хотя мальчишек было двое, да к тому же каждый из них весил по меньшей мере на пять фунтов больше ее, было очевидно, что верховодит в манеже именно она — по святому праву женщины.
— Я позвонила в Нью-Йорк, телефонистка отеля сказала мне, что ее нет в номере, — отозвалась Билли, — а потом мне позвонила секретарша Бена Уинтропа и сообщила, что Джиджи будет мне дозваниваться на следующее утро в восемь часов.
— А сама она не звонила?
— Нет, она позвонила, но у нее практически не было времени говорить. — В голосе Билли слышалась
