и то вряд ли сухим придешь!
Данька упрямо молчал, натягивая сухие носки. Да и что тут было говорить. Теперь придется сидеть дома. Он с тоской глянул в окно. Небо было таким же серым, но капли больше не бились о стекло. Данька встал на табуретку и посмотрел на лужи. Дождь кончился.
— Ура! Дождик кончился! Теперь я больше по лужам ходить не буду. Так что ты не сердись, ладно? — Данька обнял маму за шею.
— До следующего дождя не будешь, — мама покачала головой.
— Нет, я теперь никогда не буду. Я теперь буду очень занятый.
— Чем это, интересно? — улыбнулась мама.
— Потом увидишь. Это сюрприз, — пообещал Данька.
Он решил, что будет лучше, если они с папой приготовят номер втайне от мамы. Она была против того, чтобы учить Даньку цирковым трюкам. Наверное, она думала, что он еще маленький. Вот когда Данька выучится жонглировать не хуже папы, мама поймет, какой он уже большой.
Данька наспех закончил переодеваться и побежал к папе. Тот репетировал новый номер. На голове у папы стоял стакан чая, а в руках мелькали ложка и кусочки сахара. Жонглируя, папа время от времени ловко забрасывал в стакан кусочек сахара, а когда сахар кончился, в стакан, тихонько звякнув, опустилась ложечка. Потом папа взял блюдца и продолжал подбрасывать и ловить их. Все это время стакан с чаем стоял у него на голове, и ложечка тихо позвякивала, но из стакана не пролилось ни одной капли.
Некоторое время Данька стоял и завороженно наблюдал за папой, а в перерыве подошел к нему и решительно сказал:
— Папа, сегодня четверг.
— Ну и что? — не понял папа.
— Ты тут репетируешь и не знаешь, что дождь только что кончился. Ты же сам обещал научить меня жонглировать после дождичка в четверг.
Вместо ответа папа рассмеялся:
— Знаешь, это просто поговорка такая — 'после дождичка в четверг'. Ты сначала немножко подрасти.
— Я и так уже подрос. Ты же обещал, — насупился Данька.
— Понимаешь, старик. Все вопросы учебы решай с мамой. Как она скажет, так и сделаем, хорошо? — папа хотел обнять Даньку за плечи, но тот отстранился и сказал:
— Мама меня ни за что под куполом цирка учить не будет, а ты обещал.
— Слушай, старик, сейчас у меня репетиция. Давай поговорим в другой раз, — сказал папа, давая понять, что разговор закончен.
— Просто вам лень меня учить. Раз так, я и без вас научусь. Вот увидите!
Данька выбежал во двор. В душе его клокотала обида. Странные эти взрослые, с ними никогда нельзя говорить серьезно. Вечно они со своими поговорочками, так что и не узнаешь: то ли они шутят, то ли говорят всерьез. Ну и пусть! Он уже тысячу раз видел, как папа репетирует. Ничего в этом трудного нет. Он еще папе покажет на что способен!
Ждать пока мама уйдет из дома пришлось недолго. Данька решил приступить к делу тотчас же. Он достал из шкафа стопку тарелок, стакан и ложку. К сожалению, кускового сахара в доме не нашлось, но Данька решил, что для начала можно обойтись и без сахара. Он с энтузиазмом принялся репетировать. Сначала все шло просто замечательно. Данька налил в стакан воды, поставил его себе на голову, подошел к столу и взял ложку. Стакан стоял так ровно, что вода ни капельки не пролилась. Воодушевленный успехом, Данька попробовал забросить в стакан ложку, но тут его постигла неудача. Стакан свалился на пол, окатив Даньку водой, и вдобавок ко всему разлетелся вдребезги.
Пока Данька стягивал с себя мокрую рубашку и выметал осколки, он решил, что если уж он обходится без сахара, то можно временно обойтись и без воды.
После того как разбилось еще три стакана, Даньке пришлось смириться с тем, что придется обойтись без стакана с ложкой. Справедливости ради надо заметить, что ложка оставалась целой и невредимой, но все равно без стакана ее забрасывать было некуда.
Первые неудачи не очень огорчили Даньку, тем более что он вспомнил, что сначала даже папа жонглирует одними тарелками — это гораздо легче. Данька стал жонглировать тарелками, но и это оказалось, не так-то просто. Во всяком случае, если стаканы бились по очереди, то тарелки грохнулись все сразу: четыре штуки — ровно столько, сколько Данька подбросил за раз. Хорошо еще, что он решил начать жонглировать четырьмя тарелками, а не шестью. Глядя на груду осколков, Данька понял, что репетицию пора заканчивать.
За обедом Данька готов был есть и первое, и второе из одной тарелки, но мама все таки заметила отсутствие мелких тарелок в шкафу, а когда она обнаружила, что количество стаканов тоже заметно поредело, Данька понял, что профессия жонглера не сулит ему ничего хорошего.
— Даниил, где посуда? — строго спросила мама.
Когда мама называла его Даниил — это была плохая примета.
— Я жонглировал, — Данька с вызовом посмотрел на папу.
— Ну ты посмотри на него! Всю посуду ужонглировал за раз?! — Мама обернулась к папе. — Полюбуйся, твоя школа!
Данька понял, что сейчас папа вспылит, и они с мамой поссорятся, а этого он не любил больше всего на свете.
— Папа меня не учил. Это я сам, — поспешно объяснил он.
— Знаю я, вы оба спите и видите, чтобы ты стал циркачем, как твой отец, мотался бы всю жизнь по свету. Ни кола, ни двора, — мама горько заплакала.
Даньке стало ужасно жалко маму, и они с папой бросились ее утешать. Наконец, когда мама успокоилась и вытерла слезы, Данька поцеловал ее и торжественно произнес:
— Мамочка, не огорчайся. Честное слово, я не буду жонглером и не разобью больше ни одной тарелки.
— Ладно уж, — мама ласково потрепала Даньку по щеке.
Даньке захотелось сказать маме что-нибудь очень приятное, и он выпалил:
— Я стану дрессировщиком.
Судя по маминому взгляду Данька понял, что сказал что-то не то, и поспешно добавил:
— Или фокусником!
Мама молча рухнула на стул.
ГЛАВА 3. ЧУДЕСА ГРИМИРОВКИ
Данька прикидывал, кого ему дрессировать. Сначала он хотел заняться львами, но заглянув в холодильник, понял, что дрессировку львов ему не потянуть: трех котлет было маловато. И тут Даньку осенило. Лучше всего дрессировать свинку Чуню. Во-первых, она жила в отдельном загончике, и Даньке разрешалось ее навещать. А вовторых, Чуня была не привиредой, и ела все, что Даньке удавалось утащить из холодильника.
Чуня была признанной артисткой. Она вывозила на арену тарантас с собачками и умела раскланиваться. Данька решил научить ее здороваться. Он дрессировал Чуню уже несколько дней. Вчера ему показалось, что по команде 'дай лапу' Чуня готова была протянуть ему свое копытце, когда совсем некстати появился дядя Лева и дрессировку пришлось прекратить. Хорошо еще, что к этому времени Чуня успела съесть все, что Данька принес, и дядя Лева не видел, что он кормит ее в неположенное время.
Сегодня Данька был уверен в успехе. Он как раз направлялся к Чуне на очередную репетицию, когда увидел, что дверь в гримерную клоуна приоткрыта. Данька заглянул внутрь — там никого не было. Он уже хотел было прикрыть дверь и пройти мимо, как вдруг увидел возле зеркала на болванке новый парик. Вихры парика были огненно-рыжего цвета и так замечательно торчали в разные стороны, что Даньке непременно захотелось его примерить. Не долго думая, он зашел в гримерную и нахлобучил парик себе на голову.
