Мите было совсем не больно, но от неожиданности он вскрикнул:
- Ай!
Мама отдернула руку от Митиного лба и сказала:
- Больно? Я больше не буду. Пойдем, я тебя уложу в постель. Сейчас врача вызовем. А хочешь, я тебе вместо обеда полную чашку крема дам?
Митя был в отчаянии. Он понял, что ничего ему маме не доказать. И тогда он сказал:
- Мамочка, я не болен. Просто я пошутил.
- Как пошутил?!
- Очень просто. Ты готовила, а мне стало скучно, вот я и пошутил.
- Значит, пошутил? - спросила мама таким тоном, что Митя понял - сейчас он наконец узнает, что такое
Мама медленно повернулась, медленно положила на полку записную книжку, и в это время Мефодий совершенно неожиданно сказал:
- Нет, это совершенно неправильная мама! Правильная мама обязательно бы обрадовалась, что с ней хотят поговорить.
И мама вдруг села на табуретку. И у нее опустились плечи. А потом она посмотрела на Митю добрыми- предобрыми и почему-то грустными-прегрустными глазами. Она смотрела долго-долго и молчала. И Митя молчал, потому что не знал, что сказать. И Мефодий молчал, потому что он уже все сказал. А потом мама притянула Митю к себе, обняла его и сказала:
- Да, наверное, я неправильная мама. Я должна радоваться, что ты хочешь побыть рядом и поговорить, а у меня за делами на самое главное времени не остается.
Митя поцеловал маму и почувствовал, что щеки у нее соленые. И ему вдруг стало жалко-жалко маму, которая настолько не верит в чудеса, что даже не замечает их вокруг себя, и он сказал:
- Мамочка, не плачь. Ты самая правильная мама на свете.
- Я и не плачу. - Мама утерла передником слезы.
- А чудеса на свете есть! Правда-правда! - с жаром воскликнул Митя.
- Возможно, - сказала мама так грустно, что каждому сразу было понятно, что это 'возможно' совсем не такое возможно, когда это возможно.
- Точно есть. И я обязательно тебе докажу, - уверенно заявил Митя.
- Ну конечно, - улыбнулась мама сквозь слезы.
Митя не решился отпрашиваться у нее в Великоигранию сейчас, потому что боялся, что от этого мама расстроится еще больше, и он просто спросил:
- Ну я пойду погуляю, хорошо?
На плите что-то закипело и с недовольным шипением начало выплескиваться из кастрюли, но мама не обращала на это никакого внимания.
- Пойди, - сказала она.
А Митя подумал, что, даже если бы сейчас сгорели все пирожки на свете и разбились бы все на свете чашки, маме было бы все равно!
Глава 6. Если нельзя, но очень хочется
Митя с Мефодием вышли на улицу, но Авоси и след простыл.
- Вот тебе и на! Теперь и Авося куда-то исчез, - сказал Митя.
- Я вовсе не исчезал! - радостно воскликнул Авося, появляясь откуда-то из-за угла. - Я проверял.
- Что проверял?
- Как что? Можно ли уйти
- Нет. Она совсем не верит в чудеса, - махнул рукой Митя.
- Так я и знал. Ох уж эти взрослые! Вечно они только мешают.
- Нет, у меня мама очень хорошая, только мне ее так жалко: ведь очень скучно жить, если не веришь в чудеса.
- Еще бы не скучно. Просто можно умереть от скуки, - подтвердил Авося.
- Вот видишь... Наверно, поэтому она на меня иногда и сердится, что ей скучно. Я ведь никогда на нее не сержусь - даже когда она меня наказывает за дело. Вот если бы маме можно было помочь...
Как только Митя это произнес, ему в голову моментально пришла очень хорошая мысль, и он спросил у Авоси:
- Послушай, а в Великоигрании чудес много?
- Только в Великоигрании настоящие чудеса и бывают, особенно в Шутландии, - сказал Авося.
- А игрушечные львы там тоже настоящие? - спросил вдруг Мефодий.
- А какие же еще? У нас в Шутландии все понарошечное становится настоящим, поэтому и игрушечные львы у нас самые настоящие игрушечные львы на свете, - заверил Мефодия Авося.
- А можно принести из Шутландии какое-нибудь, хотя бы самое маленькое, чудо для мамы? - спросил Митя.
- Можно. В нашей Шутландии сплошная разрешандия. Что хочешь, то и делай!
- Тогда я все равно докажу маме, что чудеса есть. Мы отправляемся без спросу! - сказал Митя.
Решение было принято, и Митя уже собрался подбросить пятак, как вдруг ему в голову пришла очень печальная мысль. Нельзя сказать, что Митя обрадовался тому, что она пришла, но поскольку она была уже здесь, то прогнать ее он не мог. А мысль эта была самая грустная из всех мыслей, которые бывают на свете. Она была о том, что когда мама выглянет во двор и не увидит его, то сначала удивится, а потом разволнуется, а потом испугается, а потом заболеет и может умереть от горя. Мите стало жалко маму, потом себя, потом и себя и маму вместе, и он покрепче зажал пятак в кулаке.
- Нет, надо придумать что-нибудь такое, чтобы мама не волновалась, - сказал Митя таким тоном, что все сразу поняли: пока что-нибудь такое не придумается, о путешествии не может быть и речи.
- А может, все-таки отправимся? Хотя бы на минуточку? - спросил Мефодий, которому ужасно хотелось стать настоящим игрушечным львом.
И тут Митю осенило: он ведь совсем забыл про свое открытие.
- Точно, мы отправимся в Шутландию на минуточку. Только эту минуточку надо хорошенько растянуть, чтобы в нее уместилось побольше моего времени с интересными приключениями. Мама и не заметит, что нас не было!
Митя одной рукой крепко прижал к себе Мефодия, другой подбросил пятак, закрыл глаза и...
Глава 7. В чистом поле
Монетка звякнула, Митя открыл глаза и увидел то, чего совсем не ожидал увидеть: вокруг простирался пустырь без конца и без края.
- Добро пожаловать в Шутландию! - радостно сказал Авося.
- Ничего себе страна. Говорил, чудес полно, а тут сплошная пустота. - Митя разочарованно огляделся.
- Не пустота, а простор, - возразил Авося. - Это же Фант-Азия, а Фант-Азии нужен простор, поэтому она и начинается с ничего.
Мефодию было не до того, чтобы разглядывать окрестности. Он был занят делом поважнее: пытался
