– Наслышана о таком…
– Вам пакет. Получите, распишитесь. – Нарочный протянул Селивановой-Эсмеральде тёмно-коричневый пакет из вощёной бумаги.
– Что это?.. – удивилась та, принимая пакет.
– Не имею чести знать, сударыня… – ответил нарочный, протягивая хозяйке сего странного заведения листок для подписи.
– Пройдёмте в кабинет… – пригласила та и, быстро обмакнув перо в пыльную чернильницу, поставила свой росчерк.
Нарочный удалился.
Эсмеральда отодвинула стул, стоявший подле письменного стола, села на него и воззрилась на пакет, лежавший на ореховой столешнице.
Женщина невольно ощутила волнение, а затем… страх.
– Не к добру этот пакет… – сказала она, принимаясь его распечатывать.
Прочитав письмо, она всплакнула.
– Лёва… Ах, Лёва… Увы, мы никогда не были близки… Но всё же ты был моим братом… – Эсмеральда утёрла ладошкой слёзы и неожиданно воспряла духом. – Значит, я могу рассчитывать на наследство! В конце концов, я твоя родная сестра!
…В этот же день, вечером, Эсмеральда попыталась вызвать дух своего брата. Но безуспешно. Эсмеральде показалось, что высшие силы не хотят, чтобы Лёва общался с ней.
Однако она начала лихорадочно вспоминать: сколько у неё и Лёвы племянников? Где он сейчас? Чем занимаются?.. И размышлять: а мог ли брат упомянуть их в завещании?
В результате активного умственного процесса у Елены Дмитриевны получился целый список. Номером один в нём числилась Эльза Ригер-Артемьева; номером два – Станислав Сергеевич Селиванов, номером три – Генрих Павлович Кшидловский-Завалишин. Номером четыре – Елизавета Степановна Трушина, и наконец, номером пять – Всеволод Вениаминович Подбельский.
Список получился немаленький. Елена Дмитриевна ещё раз окинула его взором…
– Интересно, кого из них брат упомянул в завещании?.. Впрочем, какая разница?.. Разве я могу теперь повлиять на его последнюю волю, зафиксированную господином Клебеком?.. Увы…
Но всё же Елена Дмитриевна не удержалась. Раз дух Лёвы не хотел с ней общаться, то она решила прибегнуть к услугам одной из гадалок-приживалок.
Та же, раскинув карты, недолго думая, нагадала своей товарке по ремеслу, дальнюю дорогу, хлопоты и… богатство.
Глава 5
К поместью Селиваново приближались два наёмных экипажа, поднимая клубы дорожной пыли. В одном из них расположилась Эльза со своим женихом, в другом – Станислав и Аделаида.
– Ох, чует мой сердце, что дядюшка твой с того света ещё удивит нас… – произнесла вдова.
Станислав с удивлением воззрился на свою пассию.
– Отчего у тебя такие мысли, душа моя?
– Не знаю… Возможно, предчувствие… – тихо произнесла Аделаида.
– Всё может быть… – вяло произнёс Станислав и тяжело вздохнул. – Скорей бы уж первое июня наступило, и Клебек огласил завещание. Тогда и станет ясно, что к чему. Но меня беспокоит …
– Что же? – встрепенулась Аделаида и прильнула к возлюбленному. – Поделись со мной…
Станислав снова тяжело вздохнул.
– А, сели дядюшка оставил мне совсем немного… Ты отвергнешь меня?..
Аделаида рассмеялась и поцеловала Станислава в щёку.
– Это зависит лишь от твоего поведения. Ты же знаешь, что я люблю тебя… Однако, сие не мешает тебе искать утехи на стороне…
Станислав заглянул в лицо женщины.
– С прошлым покончено навсегда. Для меня существуешь только ты… Верь мне…
Затем он крепко обнял Аделаиду и запечатлел на её устах страстный поцелуй.
…Экипаж госпожи Ригер-Артемьевой подбросило на очередном ухабе.
– Чёрт бы побрал это бездорожье! – выругалась она. – В России всегда были две беды: дураки и дороги!
– Точно так, моя дорогая… – подтвердил Василий Удальцов, привыкший соглашаться во всём со своей энергичной невестой.
– Если мне удастся заполучить Селиваново, то я уж наведу здесь порядок! – мечтала Эльза.
– Не сомневаюсь… – поддакнул Удальцов.
Наконец, вдалеке, показалась усадьба. Эльза выглянула из экипажа, внезапное волнение охватило её.
– Господи! – взмолилась она. – Сделай так, что бы всё это, – она обвела взором округу, – было моим! Иначе, где же справедливость?!
Василий решил предусмотрительно помолчать…
И вот экипажи остановились подле массивных ворот усадьбы. Никто не спешил отворить их. Мужчины, Василий и Станислав, покинули экипажи, дабы сообщить о своём прибытии управляющему.
– Воздух великолепный! Бодрит! – Не без удовольствия произнёс Удальцов.
– М-да… – вяло отреагировал Станислав и со всей силы тростью постучал в ворота.
Наконец за воротами послышался хриплый голос:
– Кого ещё там леший принёс?..
Отворилась боковая дверца, взору визитёров предстал помятый взлохмаченный мужик в замусоленной цветной рубахе.
– Чавось надобно, господа хорошие? – вопрошал он, прищурив правый глаз.
– Я – Станислав Сергеевич Селиванов, племянник вашего хозяина…
Мужик крякнул и с важным видом констатировал:
– Точно, похож! Вылитый барин в молодости! – А затем, почесав за ухом, добавил: – Токмо до первого числа ещё цельная неделя…
– Ты поменьше рассуждай! – прикрикнул на него Станислав.
– Вот-вот! – раздался женский голос – Эльза, не усидев в экипаже, решила вмешаться в разговор. – Волю взяли! Распустились без барина! Что угодно сказать можете! – возмущалась она.
От такого напора мужик попятился к воротам.
– Да я чё?.. Да я ничё… Токмо не серчайте, барыня… Сейчас ворота отворю и доложу управителю…
Наконец ворота скрипнули и отворились. Экипажи последовали на территорию усадьбы. Эльзе не терпелось прогуляться и осмотреть, как она считала, свои владения. Дом в русском готическом стиле и многочисленные хозяйственные постройки произвели на молодую особу должное впечатление. Не оставили они равнодушным и Станислава (хоть он и бывал в гостях у дядюшки) с Аделаидой. Станислав уже грешным делом подумал, что Эльза, незаконно рожденное дитя, не имеет право на всю эту красоту. А он – истинный наследник рода Селивановых! Внезапно в его душе всколыхнулось странное чувство к госпоже Ригер- Артемьевой…
– Давненько я здесь не был. – Заметил Станислав, пройдясь по внутреннему двору усадьбы. Всё выглядело ухоженным: клумбы благоухали цветами, вода в фонтане (в виде Дриады[15], прислонившейся к дереву) бодро журчала, кусты были подстрижены на европейский манер, дорожки посыпаны песком, дом аккуратно отштукатурен и побелен.
Эльза, не отставая от Станислава, также по-хозяйски оглядывала постройки и двор.
– Милости просим, господа, – произнёс управляющий поместьем. – Мне доложили о вашем приезде.
Гости, занятые созерцанием фонтана, резко обернулись. Перед ними стоял пожилой мужчина с пышной седой бородой, одетый на купеческий манер.
– Правда, нынче двадцать третье число… – не без укора заметил он. – И оглашение завещания состоится токмо первого июня.
