медленно двигался по коридору, по обеим сторонам которого размещались темницы, почти все они были пусты, слышался писк голодных мышей и крыс, которые расплодились здесь с избытком.
Неожиданно он остановился около одной из дверей, на ней висел увесистый замок, темница, расположенная рядом была также заперта.
«Что это значит? Там содержатся узники? Ведьма? Чернокнижник? Я ничего не чувствую… Странно…»
Рене достиг помещения, где вот уже почти двести лет проводились пытки. Он бегло окинул его взглядом: «Всё также: инструменты для пыток, дыба, лестница для растяжки, испанский сапог, кресло с ремнями… Стол для секретаря, кресло для настоятеля… Но у меня такое чувство, как и в трапезной, словно чего-то не хватает… Не могу понять, чего именно…»
Затем он направился в небольшой храм, прилегающий к монастырским постройкам, где располагался алтарь с распятием Христа, братья-доминиканцы проводили там божественные службы и пели псалмы, в соответствии с уставом Ордена Святого Доминика.
Рене огляделся: на первый взгляд ему показалось – всё как обычно, но чувство тревоги не покидало его. Он направился к восточному порталу, дабы покинуть храм, и…страшная догадка пронзила его мозг: «Господи Иисусе! Над алтарём нет распятия! Или я схожу с ума?!»
Прелат оглянулся, дабы удостовериться: действительно распятия не было. Его охватило оцепенение, затем оно сменилось чувством животного страха, на лбу проступил холодный пот.
– Почему я ничего не почувствовал? Что здесь происходит? Нечистый поселился в стенах монастыря?! Поэтому нигде нет крестов?
Благодаря огромной силе воли, он взял себя в руки. «Теперь я понимаю, отчего настоятель предложил расположиться в моей бывшей келье! Он был уверен, что я положу оружие в сундук! Со мной – только вера в Бога! Этого вполне достаточно!»
Рене стоял посреди храма, соображая, что же предпринять. Он понимал, что в одиночку не сможет выстоять против двадцати монахов, продавших душу Дьяволу. Вероятнее всего, монахи хотели привлечь его к Чёрной мессе…
– Вот, ты где, Рене! – через южный портал вошёл настоятель Арман в сопровождении двух монахов, из оставшихся трёх порталов также показались доминиканцы.
Де Шаперон совершенно спокойным тоном поинтересовался:
– Где же распятия над алтарём, в трапезной и пыточной, отец Арман? – он обратил внимание на то, что вошедшие «служители Господа» также не обременяли себя символом веры.
Настоятель Арман зловеще рассмеялся, акустика храма усилила его дьявольский смех.
– Я не сомневался, что ты догадаешься, Рене! Ты слишком умён! Хочу предложить тебе присоединиться к нам.
– Зачем? Служить Дьяволу, совершать Чёрные мессы, резать некрещеных младенцев?
Настоятель снова разразился чудовищным смехом, от которого у Рене по спине побежали «мурашки».
– Какие глупости! Этим занимаются выжившие из ума женщины. Я же предлагаю тебе обрести реальную власть.
Рене сосредоточился, стараясь всем своим видом показать, что серьёзно задумался над словами настоятеля, и…резко прыгнул вперёд, ударив Армана ногами в грудь. Настоятель покачнулся, но устоял. Де Шаперон попытался произвести ещё один выпад, но монахи и настоятель скрутили его.
– Я прощаю тебя, Рене, ибо ты не ведал, что творил! – сказал настоятель. – Тебя удивляет: почему я вынес удар такой силы? – Рене настолько растерялся, что не мог говорить. – Понимаю, твоё удивление. И оно не последнее, поверь мне.
Рене, связанный, лежал на полу.
– Служители Дьявола! Будьте, вы, прокляты! Всё равно Денгон узнает, чем вы здесь занимаетесь!
– О, да! Всесильный инквизитор, Анри Денгон! Мы позаботимся о нём. Вряд ли он примкнёт к нам, такие умереть готовы ради веры. Уверяю, если узнаешь правду, которую скрывали от тебя на протяжении двадцати лет, то отречёшься от Бога добровольно.
– Никогда! – воскликнул Рене в ярости. – Ничто не сможет меня заставить отречься от распятия!
– Не зарекайся, мой мальчик. Твоя мать сумеет переубедить тебя… – загадочно вымолвил настоятель.
– Моя мать, Соланж Шаперон? При чём здесь она? Вы под пытками заставили её отречься от Бога? – негодовал Рене.
– Отнюдь, Соланж – не твоя мать. Она всего лишь воспитывала тебя, как сына. Твоя настоящая мать, маркиза Изабелла де Монтей, была замучена в подземелье монастыря ровно двадцать лет тому назад, кстати, Анри Денгоном. Ты же появился на свет при её последнем вздохе, когда она прокляла Бога и отдалась в руки Дьявола. Что? Каково быть сыном еретички?
Рене обомлел.
– Я не верю! Это ложь! Ваши уловки, дабы совратить меня с истинного пути!
– О-о-о! – протянул настоятель. – Как ты наивен, даже смешно. В архиве монастыря остались все документы, подтверждающие рассказанное мной до мельчайших подробностей. Я предоставлю тебе их для изучения, обещаю. Надеюсь, личная подпись Денгона не подвергнется сомнению. Препроводите его в келью и заприте на замок!
Глава 7
Рене пребывал в шоке. Сначала он неподвижно лежал на кровати, затем метался по узкой келье, словно разъярённый зверь в клетке, затем чувство ярости сменилось апатией. Он лёг на кровать, закрыл глаза и попытался представить себе, как выглядит маркиза не Монтей: вероятно, она была очень красива…
Рене ощутил приступ озноба, его лицо обдало нежным прохладным ветерком. Бумаги, лежащие на сундуке, где во всех подробностях описывались пытки Изабеллы, зашелестели. Он так и не смог заставить себя прочесть их.
Де Шаперон открыл глаза. Рядом с ним стояла красивая женщина, её распущенные волосы ниспадали почти до пола, лицо казалось неестественно бледным. Огромные миндалевидные глаза блестели, губы казались синими… Широкий балахон, в который была облачена незнакомка, слегка колыхался, словно от лёгкого дуновения ветра.
Женщина протянула руки к Рене, и поманила его… Мужчина невольно поддался соблазну, встал и пошёл за ускользающей полупрозрачной незнакомкой. Она остановилась около сундука, документы снова зашелестели, страницы начали самопроизвольно переворачиваться и, наконец, остановились.
Женщина указала на записи рукой, словно призывая Рене прочесть их, и растаяла в воздухе.
Де Шаперон очнулся: «Кто она? Неужели Изабелла де Монтей? Она красива… Надо прочесть документы, если хочешь бороться в врагом, следует знать о нём всё».
