– Предположим, если лангобарды отведают отравленного вина за ужином… Когда… – голос Утты невольно дрогнул. Она умолкла.
– Когда наступит смерть? – помог ей Петроний. – Думаю, до утра они точно не доживут. Скорее всего, в полночь они умрут – просто заснут и не проснуться.
– Прекрасно! – уже с прежней уверенностью произнесла королева-мать. – Я не забуду о твоей услуге.
Петроний прижал к сердцу правую руку по римскому обычаю.
– Вы – моя госпожа, я верно служил королю Данкварту.
Утта при упоминании мужа невольно улыбнулась.
– Надеюсь, ты также будешь предан и моему сыну…
– Не сомневайтесь, госпожа.
После вечерней службы в арианском храме, в покои королевы-матери наведался Румольд. Утта предусмотрительно выпроводила своих компаньонок, правда, они и так догадывались о визите коннетабля. Что поделать: на каждый роток не накинешь платок. И прислужница, разумеется, проболталась. Компаньонки же решили, что госпожа решила, наконец, прервать траур по покойному королю и провести ночь в объятиях коннетабля. Почти все компаньонки одобряли выбор госпожи. Ведь Румольд как мужчина необычайно притягателен!
Коннетабль вошёл в покои королевы-матери. Она волновалась и оттого неспешно прохаживалась вокруг стола, на котором стояла небольшая шкатулка. Увидев Румольда, Утта остановилась и невольно напряглась.
Коннетабль догадывался: что-то случилось, если уж королева призвала его к себе, призрев придворные кривотолки.
– Моя госпожа… – тихо произнёс он и поклонился.
– Я ждала тебя, Румольд… Скажи, я всё ещё могу доверять тебе?
Коннетабль пристально воззрился на Утту: неужели она решиться посвятить его в какую-то тайну?
– Да, моя госпожа. Я сделаю всё, что требуется и умолчу о том, что узнаю.
Утта улыбнулась.
– Хороший ответ, достойный человека, занимающего столь высокий пост в королевской резиденции.
Румольд снова поклонился.
– Лошади – моё призвание…
– Ты прекрасно справляешься со своими обязанностями… – произнесла она, не решаясь перейти к сути дела. Румольд это чувствовал. Также он заметил, что Утта украдкой бросала взоры на ларец.
– Что в нём? – коннетабль кивком головы указал на ларец.
Утта вздохнула с облегчением и откинула крышку ларца.
– Подойти сюда, – повелительным тоном сказала она, и Румольд приблизился к ней. – Смотри… – указала она на содержимое ларца. – Вот письмо, оно предназначено для моей сестры Ульрики…
При упоминании Ульрики Румольд невольно ощутил волнение. Чувства, которые он упрятал глубоко в душе, что они не беспокоили его долгие годы, внезапно всколыхнулись.
– Я увижу её? – спросил коннетабль.
– Да, и передашь ей это письмо… Вероятно ты удивлён: отчего я не отправляю послание с римской почтой?..
– Я никогда бы не посмел задавать вам лишние вопросы, госпожа…
Утта кивнула.
– Я знаю. Но отвечу… Это письмо должно попасть только в руки моей сестры потому, как содержит тайну, касающуюся меня и Кримхильды.
Румольд насторожился.
– Признайтесь, госпожа, что-то случилось?.. Если это так, я помогу вам… Сделаю все, что в моих силах! – с готовностью заверил коннетабль.
– Благодарю, я была уверена в тебе. Мне действительно требуется твоя помощь, дабы спасти мою дочь Кримхильду…
– Неужели что-то угрожает юной госпоже? – удивился Румольд.
– О, да! Замужество! Мой сын решил выдать Кримхильду за короля лангобардов! – едва сдерживая гнев, призналась Утта.
– За этого дикаря? Да они живут в шатрах посреди поля! – возмутился Румольд. – Разве ваша дочь достойна такой участи?! Говорите, что я должен делать!
Утта цепким взором смерила Румольда.
– Завтра утром лангобарды покинут столицу и отправятся по консульской дороге в Констанцию. – Совершенно спокойным тоном заговорила женщина. Румольд внимательно слушал её. – Гунтар лично напутствует посланника и передаст для Ульрики письмо… совершенно другого содержания, нежели то, которое доставишь ты… Не сомневаюсь, Ульрика, как гостеприимная хозяйка предложит лангобардам ужин и ночлег. Ты также остановишься на её вилле. Лангобарды знают тебя в лицо? – неожиданно спросила Утта.
– Вряд ли… Я видел двух или трёх воинов из свиты посланника. Они проявляли интерес к королевским лошадям. Но с лангобардами сам я не общался, мой помощник показал им королевские конюшни.
– Прекрасно! Тогда ты сможешь прислуживать лангобардам за ужином и добавить в вино вот это… – Утта извлекла из шкатулки небольшой флакончик с мутной жидкостью. – Посланник и его люди заснут вечным сном.
…Румольд заверил Утту, что сделает всё, чтобы лангобарды провели свой последний вечер в жизни на вилле Ульрики; взял письмо, флакон с ядом и спешно удалился.
Королева-мать ощутила щемящую боль в груди, затем силы покинули её – сказалось напряжение последних дней. Она бессильно опустилась на стул, её безотвязно преследовали мысли: «Посланник и его люди умрут… Через какое-то время Агинмульд встревожится и прикажет разыскать своих людей… Но никто ничего не узнает… А если Агинмульд снова отрядит посольство в Ворбетамагус… Что мне тогда делать? Снова отравить лангобардов?.. Надо потянуть время… Может быть, как говорит Петроний, расстановка политических сил изменится…»
Глава 4
Отряд лангобардов миновал Констанцию и приближался к вилле Ульрики. Её муж погиб два года назад, выступив в союзе с Аэцием Флавием против молодого Толозского королевства вестготов[21]. С тех пор Ульрика заправляла на вилле всем сама. И это ей удавалось с немалым успехом.
Лангобарды устали, им хотелось есть и спать; второй день пути приближался к концу. Альбоин намеревался выполнить обещание, данное королю Гунтару и передать письмо вдове военачальника. Поэтому, он справился у ближайшего римского поста: как проехать к вилле госпожи Ульрики? И римский солдат ему доходчиво обо всём рассказал.
Лангобарды повернули коней на небольшую дорогу, по римским стандартам отнюдь не консульскую, а скорее просёлочную, однако вымощенную добротным камнем, она-то и должна была привести небольшой отряд к воротам виллы.
Дружинники подшучивали на Альбоином:
– А бургунд ничего кроме письма передать не велел своей тётушке? А что хороша ли эта местная матрона? Может ночку с ней скоротать? – ёрничал один.
– Да нет, она стара и дурна собой! Небось, ещё и горбата! – вторил ему другой.
– Она также красива, как женщины гуннов: волосата, коротконога, желтолица, а волосы мажет кислым молоком! – добавлял третий.
В конце концов, Альбоин не выдержал:
– Да заткнитесь вы, наконец! Ульрика – двоюродная сестра королевы. А госпожа Утта очень даже красива! В кого же, по-вашему, уродилась Кримхильда такой красавицей?! А раз Ульрика и Утта состоят в родстве, то и наша вдовушка должна быть аппетитной. Я в этом не сомневаюсь! И проведу предстоящую ночь в её объятиях!
