– Ну я… А ты кто такая будешь?.. Чаво тебе надобно?.. – грубо поинтересовался хозяин, смерив гостью недобрым взглядом.
– Может быть, вы предложите мне присесть? Я с дороги, устала очень…
Хозяин кивнул.
– Присаживайся… Может, чаю?..
– Нет, нет, благодарю вас. Я только сегодня прибыла из Москвы по очень щепетильному делу. Один мой знакомый, Николай Жуков, советовал обратиться именно к вам… – начала Сильвия издалека.
– Ха! Колька Жук! Вы, барынька, так бы и сказали! Это мой давний кореш! Как он там, в Москве, всё картишками промышляет? Ох и ловок был всегда, шельмец, за пальцами его не уследишь!
– Когда я уезжала, выглядел прекрасно. Велел кланяться вам… господин Кистень или как вас?.. Семён Афанасьевич?
– За это спасибо. А называть меня можешь по имени отчеству. Так всё же – чайку? – снова предложил растроганный хозяин.
– Нет, нет благодарю.
– Да, ну ладно… Как желаете, было бы предложено. Ну, говорите о своём деле…
Сильвия замялась. Она не знала, как начать. Да ещё этот здоровенный привратник стоял за спиной. Она ощущала его тяжёлое дыхание…
– Федька, поди прочь! – приказал хозяин. – Не видишь, гостья смущается?..
Федька недовольно крякнул и исчез в полумраке коридора.
– Мне… Мне надо избавиться от одного человека, – призналась Сильвия.
– Так! Это можно. Кто таков? Где живёт? Чем занимается? Из мещан али из благородных? – тотчас поинтересовался Семён Афанасьевич.
Сильвия виновато улыбнулась.
– Думаю, из благородных… А имени, увы, не знаю…
Хозяин усмехнулся.
– Ну, хоть где живёт, что делает, знаешь?
Сильвия кивнула.
– Да… знаю.
– Тогда найдём человечка твоего, барыня, не сумневайся.
Сильвия вернулась в гостиницу, почти весь вечер она размышляла о разговоре с Семёном Афанасьевичем: в какой-то момент она ощутила укор совести, но это было лишь мимолётное чувство, ибо прекрасная иностранка была уверена в том, что поступает по справедливости… Хотя правильнее было бы сказать по-другому: во имя денег… Она мечтала разбогатеть, оставить опостылевшую Москву, с которой у неё были связаны весьма неприятные воспоминания. Да и Дмитрий, подходящая кандидатура: и молод, и предан, и до денег охоч…
Сильвия посмотрела в окно, сумерки сгустились, на улицах Ярославля зажглись газовые фонари.
– Напишу-таки, ещё не поздно… Пусть посыльный отнесёт письмо.
Она села за стол и быстрым, размашистым почерком написала Дмитрию о том, что прибыла в город и сняла номер в гостинице «Ярославская».
Было почти десять часов вечера, когда Сильвия попросила портье отправить посыльного в дом купца Берсеньева.
Портье удивлённо приподнял брови: неужели московская красавица проделала столь долгий путь ради престарелого купчины? Да ещё и на ночь глядя записку ему отсылает!
Сильвия догадалась о мыслях молодого портье.
– Записка предназначена для Дмитрия Сергеевича Берсеньева.
Портье сконфузился…
– Не извольте беспокоиться, сударыня, отправим сей момент! – пообещал он.
Сильвия отправилась в номер, сняла платье, горничную с собой брать не стала, ибо на каждый роток не накинешь платок, и надела шёлковый пеньюар нежно-лимонного цвета. Он особенно шёл к её каштановым распущенным волосам.
Ужинать не хотелось, Сильвия бесцельно прохаживалась по номеру. Примерно через час в дверь постучали.
– Сильвия, это я! – раздался знакомый голос.
Женщина невольно ощутила волнение. Несмотря ни на что, она соскучилась по Дмитрию.
Сильвия быстро отворила дверь и буквально рывком втянула Дмитрия в номер.
– Боже мой… ты здесь… Мы не виделись почти месяц… – тяжело дыша, сказал Дмитрий.
Сильвия погладила любовника по волосам.
– Ты изменился со всеми этими торговыми заботами, – заметила она.
Но Дмитрий не желал говорить о делах.
– Я так ждал… – произнёс он, подхватил Сильвию на руки и устремился с нею прямо на постель.
Насладившись друг другом, любовники уснули. Наутро Дмитрий поспешил в контору дядюшки. Сильвия же решила прогуляться по городу, тем более, что она собиралась задержаться на несколько дней. Погода стояла отменная, после ухода Дмитрия в контору она взяла экипаж и решила подышать свежим воздухом, насладиться последним сентябрьским солнцем.
С вечера всё было подготовлено к волчьей охоте. Управляющий графа приказал отвести свору гончих на поляну, расположенную недалеко от волчьего логова с подветренной стороны и разместить в специально приготовленном вольере. Затем выжлятники со стаей провели проводки по местности, не приближаясь к волчьему логову.
Выжлятник верхом, в сопровождении подвывалы[13], опытного охотника из соседнего уезда, осмотрел логово, нашел признаки пребывания в нём волчьего семейства, о чём вечером сообщил графу. Александр Игнатьевич пришёл в восторг, предвкушая азартную охоту.
На следующее утро, покуда егеря подвывали волков, господа остановились на опушке леса, решив, как это водится, немного подкрепиться и пропустить перед охотой рюмку, другую – водки.
Наталья Васильевна была ослепительно хороша в тёмно-зелёном охотничьем костюме, прекрасно держалась в дамском седле, словом, настоящая Диана. Григорий почти не уделял внимания жене, а занимался лишь водкой и закуской.
Николай Яковлевич осуждающе посмотрел на сына, но тот сделал вид, что не замечает раздражённых взглядов родителя. В общем, компании было понятно, что Григорий, увы, не охотник.
Вскоре появились соседи-помещики с небольшой сворой собак. На поляне царило необычайное оживление и неразбериха. Мужчины тотчас начали обсуждать с Белкиным преимущество охотничьих ружей Моргенрота над Штарбусом, а Кинлеца над Лазарони[14], со знанием дела высказываясь о кучности выстрелов и дальнобойности оружия.
Соседи также пропустили по стопочке для азарта, но злоупотреблять горячительным напитком не стали. Все они оказывали знаки внимания Наталье Васильевне, даже несмотря на то, что один из помещиков явился на охоту с женой и дочерью. Наталья Васильевна чувствовала себя прекрасно, не обращая внимания на изрядно подвыпившего мужа, наслаждаясь вниманием мужчин.
Александр Игнатьевич Белкин громко рассказывал историю о том, как убил трёх вальдшнепов[15] и пять тетеревов. Затем, разгорячившись, в который раз поведал собравшимся историю про двух волков.
– Только мы свернули с дороги к небольшому озерцу, где обычно гнездятся утки. Как вдруг кучер мой оглянулся назад… Да как закричит: «Волки, волки!». Я обернулся: точно два волка неслись за двумя молодыми собаками, которые были со мною на охоте, и прямо на нас. Я сидел верхом на дрожках, но проворно снял ружье, висевшее у меня за спиной… В самую эту минуту передний волк, гнавшийся по пятам за собакой, был уже готов растерзать её… Но не тут-то было! Я мгновенно прицелился и выстрелил: волк взвизгнул, подпрыгнул от земли на аршин и побежал прочь, другой пустился за ним, а собаки, к моему великому стыду, спрятались под дрожками.
Помещики рассмеялись. Никто уже не помнил, в который раз Белкин рассказывал эту историю. Да это было неважно…
Наталья Васильевна достаточно живо реагировала на рассказ управляющего, смеялась и что-то у него
